Сочинив несколько коротких записок, она перечитала их еще раз — не слишком ли пугающими они получились? Кто знает, возможно, мальчики не поняли, что все окружающее лишь отражение реальности и не имеет с ней ничего общего. Простые послания заключали в себе невинную просьбу присоединиться к ней во время прогулки. Прикусив от волнения губу, Гермиона пробежала по написанным строчкам: “Привет! Надеюсь, у тебя все хорошо. Я хочу отправиться на ланч в Косой переулок, сможешь составить мне компанию? Буду ждать в полдень, возле кафе-мороженого Флориана Фортескью, если, конечно, у тебя найдется для меня время. С любовью, Гермиона”. Ничего лишнего и по делу.
Грейнджер быстро запечатала их и адресовала Гарри и Рону. Затем вызвала одного из домовиков и, когда перед ней, с характерным щелчком, возникла Минни, с улыбкой протянула обе записки:
— Не могла бы ты отправить сову этим людям? Я и так уже задержалась, хотя обещала девочкам, что этого не случится — бедняжки совсем заждались меня.
Минни с поклоном взяла письма, и у Гермионы, от предвкушения встречи с ребятами, сразу улучшилось настроение, испорченное чванливым зеркалом.
— Спасибо, милая, — улыбнулась Грейнджер. — Ты и не представляешь, насколько выручила меня.
Вышла из комнаты, что служила ей кабинетом, и быстрым шагом направилась в детскую, совершенно не замечая, как изменилось лицо домовушки. А та прочла имена людей, кому предназначались послания, и нахмурилась:
— Но… Госпожа, подождите!.. — тревожно обратилась она к хозяйке, но той уже и след простыл.
Минни горестно вздохнула: похоже, придется рассказать обо всем миссис Малфой тогда, когда она вернется…
***
Едва шаги Гермионы стихли в конце коридора, Драко разразился такими ругательствами, какие способны были шокировать даже его отца, не говоря уж о матери. Как смеет эта нахальная грязнокровка повышать на него голос? И кем себя возомнила, что расхаживает по особняку с таким видом, словно он принадлежит и ей тоже? Но когда он начинал думать об этом, непривычная тяжесть на пальце, в виде обручального кольца, всякий раз напоминала: вот оно, это право, ходить по его дому куда заблагорассудится и когда вздумается. Бред полнейший, конечно, но все же у него не было ни малейшего желания подыгрывать ей. Действительность настоящей не являлась, а, значит, принимать участие во всеобщем безумии не обязательно. Единственное, что его сейчас интересовало — возможность как можно скорее вырваться из этого мира и вернуться, наконец, в Хогвартс.
Малфой вспомнил слова грязнокровки и презрительно фыркнул.
— “Я всегда считала, что библиотека самое лучшее место для любого начинания”, — кривляясь, передразнил он ее тоненьким голоском, но тут же зарычал от гнева и со всей дури врезал кулаком по столешнице. — Будь она проклята, эта Грейнджер!
Рванул ворот рубашки и, все еще тяжело дыша, задумался, прикусив кулак. Так ничего и не придумав, он сокрушенно покачал головой и направился в библиотеку. Коллекция редчайших книг, которые семья Малфой собирала не одно поколение, насчитывала сотни уникальных справочников, и он вынужден был признать, что заучка оказалась права. Если хорошенько поискать, возможно, в одном из них он мог бы найти ответ на интересующий его вопрос. А, может, ему повезет еще больше и он узнает, что именно могло с ними случиться в тот злополучный день. Ухмыльнувшись, Драко подошел к стеллажу, где стояли книги посвященные зельям и, протянув руку за первой из них, стал придумывать, как лучше отомстить гриффиндорской выскочке за то, что она посмела его бранить.
Выбрав несколько увесистых томов, он уселся за стол и принялся перелистывать пожелтевшие страницы. Но, не успев просмотреть даже титульный лист, вдруг услышал, как громко заурчало у него в животе. Только тогда он вспомнил, что так и не позавтракал, потому что утром ему пришлось в спешном порядке отвозить Грейнджер в св. Мунго, чтобы проверить (тут он скривился), все ли в порядке с малышом. Еще одна проблема, и Драко напрочь отказывался иметь с ней дело. Он ни за что не собирался признавать этого призрачного ребенка, которого якобы носит Грейнджер. Но ты же видел его, — злобно прошептал ему разум. — И девочек. У Наоми твои глаза, а у Эванны твои волосы.
— Нет! — воскликнул Малфой и яростно замотал головой. — Они не мои! Они не настоящие!
Но как бы он не старался себя в этом убедить, выходило из рук вон плохо. И тут ему пришло на ум еще одно чудовищное открытие: что если он и впрямь застрял здесь навсегда? От ужаса у него волосы на голове зашевелились. Чувствуя, что еще немного и окончательно свихнется, Драко резко захлопнул раскрытую книгу и вызвал домовика. Ровно через две секунды перед ним возникла маленькая эльфийка, и Малфой, не глядя в ее сторону, отрывисто приказал:
— Принеси мне завтрак. Омлет, тосты и немного тыквенного сока.
— Да, мастер Драко, — отозвалась та, прежде чем исчезнуть.
Прошло всего несколько минут, и она появилась снова, держа в руках поднос с едой.
— Держите, сэр, — ставя свою ношу на стол, проговорила она. — Здесь то, что вы просили.
Малфой ничего не ответил и тут же принялся за тосты. Только когда пришел черед сока, он понял, что домовушка все еще здесь. И так раздраженный до крайности тем, во что оказался втянут, Драко повернул в ее сторону голову, чтобы отчитать за нарушение принятых в этом доме правил, как вдруг увидел ее одежду и чуть не захлебнулся от неожиданности. Кое-как проглотив сок, он сперва закашлялся, но как только снова обрел способность разговаривать, тут же закричал:
— Это еще что такое?! Какого черта? Почему ты так одета?!
Услышав его истошные вопли, домовушка, которую звали Санни, подскочила от испуга.
— Я-я… Потому что… Это м-моя обычная одежда, — запинаясь, пробормотала она, опасаясь, что ответ может ему не понравиться. Обычно хозяин не вел себя так. Может, все дело в том, что он поссорился с хозяйкой?
Драко давно не был в такой ярости: он прямо-таки побелел от гнева, а на скулах заалели два ярких пятна.
— Твоя обычная одежда?! — раздувая ноздри, воскликнул он.
Санни молча кивнула. И тут до Малфоя дошло. Он безумным взглядом посмотрел в сторону выхода из библиотеки и взревел:
— Грейнджер! Гадюка гриффиндорская! Какое ты имела право освобождать моих эльфов?!
Бедная Санни, от ужаса почти лишившаяся чувств, в спешке трансгрессировала, чтобы не слышать, наконец, этих душераздирающих воплей. Что же касается Драко, то он, вне себя от бешенства, нервно мерил шагами библиотеку, думая только об одном: когда они с Грейнджер выпутаются из этой передряги, он ее… Убьет!
========== Глава 7 ==========
Даже из глубины дома Гермиона услышала грохот и крики Малфоя и закатила глаза: интересно, он вырастет когда-нибудь вообще? Она старательно застегивала пуговицы на пальто Эванны, в то время как стоящая рядом Наоми танцевала от нетерпения.
— Ну, а сейчас мы уже можем идти? — быстро спросила девочка, когда последняя пуговка показалась из прорези. Гермиона усмехнулась.
— Да, дорогая, вот теперь мы действительно можем отправляться, — ответила она, но не успела еще договорить, как с криком “Ура!” девчушка подпрыгнула на месте. Гермиона рассмеялась, но тут же и сама чуть не подскочила от неожиданности, потому что никогда еще ее имя из уст сокурсника не звучало так свирепо:
— Грейнджер!
Голос раздался откуда-то из холла, и Гермиона заторопилась. Ей и в самом деле не хотелось, чтобы дети видели разозленного Малфоя. Она бросила настороженный взгляд в ту сторону, откуда раздавались крики, и быстро подхватила Эванну на руки.
— Идемте, девочки, — проговорила она и, взяв за руку Наоми, предложила:
— Хочешь сама бросить летучий порох?
Та воодушевленно кивнула и, набрав полную горсть порошка, звонко воскликнула:
— Косой переулок!
С этими словами она бросила порох под ноги, и Гермионе только и осталось, что держать их как можно крепче, не выпуская из рук ни на секунду. Полыхнуло зеленое пламя и перед глазами у них замелькали каминные решетки, пока, наконец, их не выбросило перед “Дырявым котлом”.