— Уизлетта не имела в виду то, что сказала, — небрежно сказал он. — В ней говорили боль и отчаяние.
Гермиона шумно вздохнула.
— Я знаю, — кивнула она, с благодарностью глядя в его глаза. — Но мне от этого не легче.
Она так пристально посмотрела на него, что Драко почувствовал себя немного неловко.
— Скажи, ты говорил это всерьез?
— Когда и что? — приподнял бровь Малфой, притворяясь, что не понимает, о чем идет речь, хотя мог поспорить на галлеон, что говорила она о том инциденте, что случился в министерстве. Да, я защищал ее там. Но всерьез это было или нет, я не знаю. Как-то само собой получилось.
— Ну, когда вступился за меня перед Джинни. Ты говорил правду? — пояснила Гермиона, пытливо глядя на него своими карими глазами. В ее голосе прозвучала такая надежда, что Драко понял: солгать ей он не сможет.
— Да, — вздохнул он. — Да, будь оно все проклято. Это ли не правда?
Гермиона просияла, и при виде ее улыбающегося личика в животе Малфоя снова вспорхнули миллионы бабочек — ему нравилось, когда она улыбалась. В особенности ему.
— Это самое лучшее, что я когда-либо слышала о себе, — сказала она с чувством.
— Брось, ничего особенного, — пожал плечами Драко.
Но Гермиона только лишь отрицательно помотала головой, окончательно взлохматив и без того распавшуюся прическу, и повторила еще раз ту же фразу, что она сказала ему по возвращении со свидания:
— Не для меня.
Она снова откинулась на подушки и, все еще улыбаясь, закрыла глаза, оставив Драко анализировать события сегодняшнего дня. «Неужели я действительно собрался поддерживать с Грейнджер дружеские отношения?» — спросил он себя и внезапно с каким-то сладким ужасом понял — «Да. Именно это я и собираюсь сделать. А еще, я с нетерпением жду момента, чтобы вернуться и наяву продолжить все, что мы здесь начали». Он бросил на Гермиону быстрый взгляд, чтобы постараться понять, о чем она думает, но увидел, что она уже спит. Малфой тихо фыркнул. И снова Грейнджер в моей постели! До чего же странно это звучит. Он смотрел, как мерно, в такт дыханию, поднимается и опускается ее грудь, и гадал — что ей снится? Можно ли видеть сны во сне? Драко хотел поразмыслить еще и на эту тему, но тревоги и волнения прошедшего дня давали о себе знать слишком настойчиво. Он поерзал на кресле и почувствовал, что слишком устал, чтобы еще и идти куда-то. Забраться на свою постель, где спала Гермиона, он не мог себе позволить, поэтому призвал к себе подушку и пристроил ее на подлокотнике. «Странно, конечно, что Грейнджер лежит в моей кровати, — подумал он сонно, — но все же, не настолько странно, как хотеть, чтобы она и впредь спала в ней». Он почти уже задремал, как вдруг поймал себя на мысли, что думает о словах Гермионы, когда она сказала, что ей понравились их поцелуи. В груди его разлилось бесконечно теплое чувство, и в следующее мгновение он крепко уснул.
Комментарий к Глава 14
*Карло Маратта, также Маратти (1625 — 1713) — итальянский живописец, рисовальщик и архитектор эпохи барокко, художник-портретист академического направления римской школы. Мадонна, о которой идет речь, выглядит так: https://content.foto.my.mail.ru/mail/belochka-letyaga/22471/h-22488.jpg
Если кому интересно, вдохновлялась я во время работы над переводом вот этой песней: https://music.yandex.ua/album/1543787/track/597764?from=serp
Во всяком случае, крутилась в голове именно она)))
========== Глава 15 ==========
Гермиона спала и ей снилось, что над ней стоит профессор Снейп. Причем, не просто стоит, но еще и распекает ее на все лады за то, что она заснула. Потом пришел Гарри и заявил: — «Если ты сейчас же не проснешься, то безнадежно отстанешь от курса и не сдашь СОВ». От его слов у Гермионы от ужаса чуть сердце не остановилось. Она беспомощно оглянулась на подошедшего Рона, но тот лишь пожал плечами и ободряюще похлопал ее по руке. Тут появилась мадам Помфри и, прогнав Гарри, Рона и даже Снейпа, принялась поить ее каким-то темно-синим зельем. Пахло оно настолько отвратительно, что Гермиона зажала нос. «Не заставляйте меня, мадам Помфри», — пробормотала она, натягивая на лицо одеяло и стараясь увернуться от ониксового фиала. Сосуд выскользнул из рук целительницы и с грохотом разбился на каменных плитах пола.
Гермиона вздрогнула и очнулась. Огляделась по сторонам и, осознав, что она не в больничном крыле, а в поместье Малфоев, с сожалением вздохнула. Громоподобный звук повторился, и она повернулась на постели, чтобы посмотреть на источник шума. То, что она приняла за грохот разбившегося во сне фиала, оказалось храпом Драко Малфоя, свернувшегося подобно огромному коту в мягком кресле, обтянутом зеленым бархатом. Он лежал в обнимку с большой черной подушкой, и на лице его было написано такое комичное умиротворение, что Гермиона, не выдержав, расхохоталась глядя на эту картину, чем немало напугала спящего. Тот от неожиданности подпрыгнул на месте и, как и вчера, грохнулся на пол.
— Будь ты проклята, Гермиона! — хрипло выругался Малфой, сидя на полу и буравя ее сердитым взглядом. Потом огляделся по сторонам и буркнул:
— Мы все еще здесь, да?
Гермиона подавила смешок.
— Похоже на то, — ответила она, внезапно почувствовав себя чересчур активной для раннего утра. И Драко, казалось, был с этим абсолютно согласен.
— Где эта чертова реальность и существует ли она вообще? И если да, то когда мы уже туда вернемся? — хмуро спросил он. Оттолкнулся от пола и рывком поправил на себе рубашку.
Улыбка Гермионы погасла.
— Не знаю, — медленно сказала она в спину Драко, направляющегося в смежную с комнатой ванной. — Я думала, действие зелья к утру уже закончится. Мы ведь уже два дня здесь.
Из ванной донеслось неопределенное хмыканье, и это, по-видимому, было все, что ей смог сейчас ответить Драко. Гермиона фыркнула. «Совсем как Гарри и Рон», — подумала она. При мысли о Гарри ее охватила глубокая печаль, но она тут же отогнала ее прочь: это всего лишь сон, а, значит, с Гарри будет все в порядке, когда она проснется. Если она проснется.
Грейнджер вздохнула. В ее мозгу крутилась какая-то важная мысль, которую она никак не могла поймать за хвост, и тут ее внезапно озарило:
— Драко! — позвала она, усаживаясь посреди постели и кутаясь в одеяло, как в кокон. Тот высунул голову из двери ванной и бросил на нее свирепый взгляд, который в сочетании с торчащей изо рта зубной щеткой не произвел должного эффекта и просто пропал впустую. Гермиона закатила глаза:
— Давай попробуем сварить сегодня антидот? Я, конечно, не могу гарантировать, что это сработает, но попытаться-то стоит.
Драко с интересом посмотрел на нее и скрылся в ванной. Прополоскал рот и вышел снова, вытирая лицо полотенцем.
— Неплохая идея, — кивнул он. — У отца в подземелье есть лаборатория, где он варил зелья, вот она-то нам и пригодится.
— У вас есть собственная лаборатория?! — оживилась Гермиона. Драко посмотрел на нее с такой жалостью, что она закатила глаза. Конечно, у Малфоев есть своя личная лаборатория. Причем, исключительно для приготовления ядов. Грейнджер засопела и вдруг вспомнила о том шатком перемирии, какое они вчера заключили. Слишком уж много всего произошло за последние пару дней. Она все еще никак не могла приспособиться с этому странному миру грез с его неожиданными открытиями, а уж о поцелуях с Драко и говорить не приходилось. «Что же я все-таки чувствую к нему?» — в тысячный раз спрашивала она себя и никак не находила ответа. Все это было слишком сложно, чтобы можно было дать исчерпывающий ответ, да и времени на раздумья подобного рода тоже катастрофически не хватало. «Но если я не приду ни к какому выводу сейчас, другого шанса может и не представится», — заключила мысленно Гермиона и, тряхнув головой, весело заявила:
— Вот и прекрасно! Ты можешь отвести меня туда сразу после завтрака, и мы приступим к работе над зельем!
Драко подозрительно посмотрел на нее и медленно кивнул. Похоже, он все еще был не в настроении, и бурная деятельность неугомонной гриффиндорки нисколько не способствовала его улучшению. А Грейнджер, между тем, вскочила с кровати и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты, направляясь в свою роскошную ванную.