Малфой искоса глянул на Гермиону. Она шла отставая от него всего лишь на несколько шагов. Отсутствующее выражение лица его спутницы, на котором блуждала задумчивая улыбка, привело его в ярость: вне всякого сомнения она думала сейчас о ребенке, которого носила. Которого они видели на мониторе больницы св. Мунго. Об их ребенке. У него комок к горлу подкатил. Нет, это должно прекратиться, и как можно скорее.
— Грейнджер! — рявкнул он так громко, что та от неожиданности даже подскочила. — Пошевеливайся! Я не собираюсь торчать весь день у порога собственного дома.
Гермиона послушно засеменила по посыпанной гравием дорожке и, поднявшись по ступенькам, толкнула дверь, не обращая внимания на то, как пристально Драко ее разглядывает.
Малфой вошел следом, и к его ноге тут же прицепилось что-то маленькое и светловолосое, а следом за этим, из коридора донесся пронзительный вопль:
— Мама! Папа!
Скользя на начищенном до блеска полу, навстречу ему мчалась, как маленький вихрь, девочка. Этакая миниатюрная копия Грейнджер — пушистые, такие же неуправляемые, каштановые волосы, тоненькая фигурка и носик-пуговка. Только вот глаза были другие. Его глаза. Судорожно сглотнув, Драко опустил глаза на вторую девочку, что держалась за его ногу.
— Мои девочки! — воскликнула Гермиона и опустилась на колени, чтобы их обнять. У Драко рот распахнулся, глядя на эту картину семейной идиллии.
— Идите ко мне, мои красавицы! — позвала она, и темненькая бросилась в ее раскрытые объятия, а следом за ней и беленькая, отпустив его ногу, заковыляла к матери.
Эта милая сцена продолжалась еще несколько секунд, после чего, та, что постарше, (как же ее зовут? — ломал голову Драко) не оттолкнулась от Гермионы и, вздернув подбородок, уперла руки в бока:
— Где вы были? — требовательно вопросила она, сдвинув бровки.
Против воли, Драко чуть не рассмеялся, наблюдая эту презабавнейшую картину: девочка выглядела сейчас точь-в-точь как Грейнджер, когда та злилась. И если б он не был так потрясен прозвучавшим “папа”, то от всей души повеселился бы.
Гермиона же сперва растерялась, но потом улыбнулась и мягко ответила:
— Папа возил меня к целителям, потому что сегодня утром я упала, и мы хотели убедиться, что с ребенком все в порядке.
Малфой издал сдавленный звук, и Гермиона посмотрела на него такими странными глазами, что он растерялся. А потом снова повернулась к девочке. Драко даже удивился, до чего ловко у нее получалось переключаться и достойно выходить из любой ситуации. Ему даже на мгновение закралось в голову мысль, не ошиблась ли Шляпа в своем выборе, потому что подобная способность была более присуща слизеринцам, нежели ученикам других факультетов. А малышка беспокойно уставилась на мать и спросила:
— С ним все хорошо?
— Абсолютно, — кивнула Гермиона. Понимающе усмехнулась (от чего Малфой снова нахмурился) и продолжила:
— Поэтому, дорогая, мы пойдем с тобой в Косой переулок, как я и обещала.
Лицо девочки расплылось в широкой улыбке, она взвизгнула, захлопала в ладоши и снова бросилась в объятия матери.
Драко непривычно было наблюдать за такой Грейнджер. Совершенно новой и незнакомой ему. Да еще и в собственном доме. Никогда прежде ему не доводилось видеть ее настолько счастливой и он даже стал всерьез опасаться, что она не захочет возвращаться в те времена, из которых они каким-то совершенно непостижимым образом вылетели. Хотя, глядя на то, что происходило сейчас в особняке, он уж и сам не знал, что именно он должен принимать за реальность, а что — нет. Поэтому, когда Гермиона встала, он подскочил как ужаленный. Но она всего лишь распорядилась:
— А сейчас, Наоми, ступай вместе с сестренкой в детскую. Поиграйте, пока я соберусь и позавтракаю. А как только я буду готова, сразу отправимся на прогулку. Хорошо?
Наоми (вот как ее зовут! — с облегчением вспомнил Драко) согласно кивнула и, прихватив сестру с собой, потянула ее за собой.
— Идем, Ванна, — пробормотала девочка, чем ввела Малфоя в полнейшее недоумение: Ванна?! И тут же вспомнил ее имя — Эванна.
Словно подслушав его мысли, белокурая, похожая на куколку, малышка, остановилась и посмотрела на него. А затем, показывая на него пальцем, быстро пролепетала что-то невнятное, в котором, как ему показалось, прозвучало слово “па”. А вот Наоми, видимо, хорошо ее понимала, потому что покачала головой и спросила у Гермионы:
— Папа тупит?
“Что значит “тупит”? — возмутился про себя Малфой и удивленно уставился на Грейнджер, — разве я сделал что-то такое, отчего меня можно назвать тупым?!”
Но та сразу сообразила о чем идет речь и рассмеялась:
— Нет, милая, Ступефай на него никто не накладывал, просто он счастлив, что с ребенком все хорошо.
Драко показалось, что он потихоньку сходит с ума.
Наоми же скептически оглядела его неподвижную фигуру и голосом, полным сомнения, вынесла вердикт:
— Что-то не выглядит он счастливым. По-моему, он какой-то потерянный.
Гермиона изумленно подняла брови и уже открыла рот, чтобы ответить, как в этот момент в прихожую вошла горничная, которую они видели сегодня утром, Рилла.
— О, госпожа Гермиона! Мастер Драко! Все в порядке? — прощебетала она, перебегая взглядом с хозяина на его супругу.
— Да, Рилла, спасибо, с ребенком все замечательно, — снова улыбнулась Грейнджер.
Откровенно говоря, Драко ее улыбка начинала все больше и больше раздражать: во-первых, он не знал, почему она это делает, а, во-вторых, любая неизвестность способна была довести его до белого каления. Гермиона между тем продолжала:
— Не могла бы ты присмотреть за девочками, пока я завтракаю? А когда переоденусь, заберу их у тебя.
— Конечно, госпожа, — присела в реверансе горничная.
Драко нервно ухмыльнулся: откуда вообще взялась эта особа? И почему он не видел еще ни одного домовика? Вопросы вспыхивали в его мозгу с бешеной скоростью, но ответа ни на один из них он не знал. Гермиона, между тем, погладила по голове младшую и строго сказала:
— Мамочка должна подготовиться к прогулке, поэтому, девочки, вам лучше отправиться вместе с Риллой.
Обе малышки радостно закивали и побежали вслед за горничной. Но не успели они еще толком скрыться за поворотом, как Грейнджер резко развернулась на каблуках и одарила Драко тем свирепым взглядом, который так удачно скопировала Наоми.
— Да что с тобой такое? — сузив глаза, прошипела она. — Я знаю, что все это никуда не годится, но неужели так сложно было хотя бы притвориться любящим отцом, чтобы не напугать детей?
Она смотрела на него с такой яростью, что внутри Драко вновь поднялась волна гнева. Он довольно грубо схватил ее за руку и втащил в соседнюю комнату, которая оказалась ничем иным, как гостиной. Как только дверь тяжело захлопнулась, он отпустил ее и свистящим от злости голосом процедил:
— Проблема, которую ты пытаешься во мне отыскать, заключается в том, что мы застряли либо в параллельной реальности, либо в безумном сне, либо в немыслимом будущем, из которого нет выхода! Но ни в одном из вариантов я никогда не женился бы на тебе! Хотя, возможно, для тебя это было бы сбывшейся мечтой. Еще бы! Выйти замуж за чистокровного волшебника!..
— Да как ты смеешь?!. — взвизгнула Гермиона, но Драко уже было не остановить.
— …но я этого не потерплю! И детей у меня с тобой тоже не будет! Я не знаю, кто отец этих соплячек, но ко мне они не имеют никакого отношения! Ты что, действительно думаешь, что я захотел бы иметь от тебя…
Хлоп! Второй раз в жизни Драко испытал на себе тяжесть руки Гермионы, когда она со всего размаха влепила ему пощечину. Опешивший Малфой замер, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Он схватился за покрасневшую щеку. Выражение его лица явно не сулило ничего хорошего. Но не зря Распределяющая шляпа направила мисс Грейнджер на факультет храбрых и отважных:
— Хватит! — воскликнула она, содрогаясь от ненависти. — Ах, ты, гадкий, мерзкий таракан!