Короче, Стефанио надумал провернуть не самую надёжную аферу.
Немного успокоившись относительно ментальных путешествий домой, на досуге я начала перебирать вероятных недоброжелателей. Судить старалась с точки зрения возможностей. Нелюбовь к Асфоделии как к нечестивой островитянке – это одно, а вот иметь дар для наглядной демонстрации антипатии и не бояться сделать его достоянием гласности – совсем другое.
Человек одарён, уверенно ориентируется в дворцовых лабиринтах и не привлекает ненужного внимания.
Слуга, на которого никто лишний раз не взглянет?
Придворный, имеющий достаточно свободного времени для магических практик и слежки за субъектом?
Эветьен сообщил, что проверил охрану и экипаж корабля, отправленного на Сонну, и барки, посланной в замок фрайна Делени, однако единственный человек, побывавший на борту обоих судов – я. И если со стрелой ещё можно было предположить в порядке бреда, что Асфоделия каким-то образом ухитрилась доставить жезл на борт – не сама, но через третьи руки, – то на барке летала уже точно я, ведать не ведающая о жезле.
Собственно, о последнем вообще знало на редкость мало народа и если бы не прошлое нападение, спровоцировавшее образование связи с Асфоделией, вовсе не узнали бы.
Эх, надо было спросить Асфоделию, где же всё-таки жезл находился во время проведения ритуала? Понятно, что не при ней, однако где-то он должен был быть, верно? Причём поблизости, не укрытый в том тайном убежище в её комнатах.
И не оттого ли поменялась Асфоделия не с кем планировала, но со мной, что кто-то забрал артефакт с места происшествия и, следовательно, что-то да нарушил в ходе ритуала?
Глава 29
День икс, то бишь оглашение, приближался неумолимо, вызывая смешанные чувства, – вроде и хотелось, чтобы он наступил уже поскорее, и в то же время напрягал изрядно. Имперские аристократические круги не меньше меня волновались перед большим событием, что могло изменить жизнь многих из них. Светские кумушки, собиравшиеся у арайнэ Фалианны, придерживались прежней версии, но среди придворных попадались и те, кто, по словам Эветьена, догадывался, что не будет названо ни имя Брендетты, ни другой девушки из оставшейся тройки избранных. За день до оглашения мы заезжали к портнихе на финальную примерку и забрать бальное платье и наслушаться я успела всякого. В том числе упоминание, что Мадалин, на публике сама вежливость и набор всех известных добродетелей в одном флаконе, в тесных женских компаниях выказывает явное недовольство внезапной своей отставкой. Поговаривали даже, будто именно она и распустила слухи о появлении новой фаворитки.
Страшно представить, что начнётся завтра, после собственно оглашения.
Страшно вообразить, что последует затем.
И чем дальше, тем меньше хотелось возвращаться ко двору и вступать в свиту супруги Стефанио, кем бы она, супруга, ни была. Астру жаль вдвойне, но быть рядом, почти что в эпицентре событий, не зная, что хуже, проклятие, преследующее жён Стефанио, или всё, что выльется на неё из-за происхождения и аферы её венценосного жениха, – нет уж, благодарю покорно.
Из ордена Рассвета не приходило никаких вестей, по крайней мере, мне о таковых неизвестно, а братья Шевери о том молчали почти как партизаны на допросе. Ни один, ни второй вообще не касался того, что будет после оглашения, или когда магистры рассветники сочтут, что слишком уж Тисон засиделся в гостях у брата. Забавно, но никто и о подготовке к свадьбе не заикался, даже Диана, хотя с момента озвучивания решения императора прошло уже достаточно времени, а срок был обозначен как два-три месяца. Мне-то всё равно, однако не хотелось бы потом заниматься всем необходимым впопыхах, едва ли не в последнюю минуту.
Поужинали мы втроём: я, Тисон и Диана. Эветьен прислал записку, что из-за последних приготовлений задержится во дворце. Поэтому после ужина я решила принять ванну, посидеть в горячей воде, никуда не торопясь. Времени полно, всё равно я буду ждать возвращения Эветьена.
На дополнительного человека в ванне не рассчитывала, честное слово, оно само как-то получилось. Тисон был поблизости, и я зачем-то предложила составить мне компанию. Просто так, без всякой задней мысли.
Он согласился, и я тем более не стала сдавать назад.
Почему нет, в конце концов? Ванная комната в городском доме уступала размерами дворцовым купальням, но казалась более уютной, быстрее наполнялась теплом и запахом ароматических масел, а сама ванна на ножках вполне способна вместить двоих. Да и, по сути, наедине мы с Тисоном проводили куда меньше времени, чем можно предположить, представляя жизнь втроём под одной крышей и в одной кровати, а Эветьена я и вовсе видела лишь утром, если просыпалась до его ухода, да вечером. Надо поинтересоваться, предусмотрены ли при его работе выходные и отпуска.
– Скучаешь по дому?
Вопрос с подвохом?
Не то чтобы я такого вопроса совсем не ждала, особенно от Тисона, но именно сейчас он отчего-то застал врасплох. Потому ответила не сразу.
– И да, и нет. С одной стороны, мне не хватает в вашем мире стольких вещей, что составляли прежнюю мою жизнь – и предметов, и возможностей, и реалий, – а с другой… – я задумалась, пытаясь подобрать слова, что наиболее точно, верно определили бы мои чувства по сему вопросу. – Нет чего-то и ладно, не так уж это страшно на самом деле, – я помолчала, шевельнулась в кольце рук обнимающего меня мужчины, всколыхнув воду в ванне, и продолжила: – Наверное, это немного странное сравнение, но есть что-то схожее со смертью близкого тебе человека, твоего родственника. Даже когда знаешь, что он может скоро умереть, что это практически неизбежно, его кончина всё равно сваливается на тебя внезапно. Вот человек был и вот его нет, совсем нет, остались лишь воспоминания. Не понимаешь, как подобное возможно, что ты больше никогда его не увидишь, не поговоришь с ним, его не будет ни далеко, ни близко и вообще нигде, никак и никогда. И не всегда доводы разума в духе «однажды это всё равно случилось бы» и «все люди смертны» помогают. Но время идёт, ты живёшь дальше, мир так и вовсе не останавливается, и постепенно ты свыкаешься с мыслью, что человека нет. Поначалу было странно и страшно думать, что я могу не вернуться в свой мир, не увидеть ничего из того, что видела и что не успела увидеть, а потом… привыкла. Его, моего мира, для меня нет, и вряд ли я смогу реально что-то изменить, ни вернуться в свой, ни переделать этот под высокопарные стандарты современного человека. Никогда не верила в идею успешного прогрессорства в романах про попаданок.
– Ты рассказывала о своей сестре.
– Ну, благодаря связи с Асфоделией выяснилось, что Света скучать по мне точно не станет. Да что там, она и подмены не заметила. То есть Света видит, что её сестра не такая, какой была раньше, однако причин не понимает. Отчасти обидно, конечно… хочется надеяться, что близкие знают нас лучше… а отчасти я её не виню. Кто бы в своём уме и трезвой памяти предположил подобный вариант?
– Мне кажется, я заметил бы, переменись вдруг Диана, или Эветьен, или ещё кто-то из моих близких, в одночасье, без видимых причин, – Тисон усмехнулся. – Хотя возможно, это лишь иллюзия. Порой мы все твёрдо уверены, как поступили бы в той или иной ситуации, и, разумеется, исключительно верным образом.
– А выпихни кого в реальную ситуацию и сразу поймёшь, что все мы просто несовершенные человеки со своими тараканами в голове.
И живём как умеем.