– …слишком рискованно.
– Задерживаться будет ещё рискованнее. Особенно после того, как эти вести дошли до Его императорского величества.
– Но лететь ночью?
– Добавим подсветки. Поверь, лишняя перегоревшая огнёвка обойдётся дешевле императорского гнева за недостаточную расторопность, – Эветьен наконец обернулся к нам и Тисон следом.
Теперь, когда братья стояли рядом, сблизив головы, схожесть их стала заметнее, очевиднее. Эветьен старше, черты его лица тоньше, можно даже сказать, благороднее, глаза и волосы светлее. Тисон выше ростом, шире в плечах, лицо грубее, менее располагающее по сравнению с братом, но взгляд мягче, спокойнее, в то время как Эветьен не скрывал недовольства, что присутствием моим, что самой необходимостью возиться с какой-то болезной девицей. Секунда, и раздражение исчезло под маской благожелательной любезности, только глаза остались холодны почище морозилки.
– Барка готова, ждём лишь вас, фрайнэ. Извольте подняться на борт, – Эветьен небрежным жестом указал на ворота.
Я крепче стиснула руку Кили, и мы пошли.
Медленно пошли.
Эветьен развернулся и первым покинул двор, скрывшись в густой тени ворот. Тисон же с минуту обеспокоенно наблюдал за нашим черепашьим шагом, затем приблизился, решительно отстранил Кили, подхватил меня на руки и последовал за братом. Вскрикнув от неожиданности, я в наполовину инстинктивном порыве попыталась высвободить свои руки, дабы вцепиться в рыцаря, но запуталась в складках плаща и ограничилась одним прижиманием к широкой мужской груди.
– Так будет скорее, – пояснил Тисон.
Я кивнула, обозначая, что возражений не имею. Капюшон от рывка сполз, улучшив мне обзор, и поправлять его я не стала тем более.
Кили побежала за нами, опасливо оглядываясь на оставшихся во дворе, словно ожидала удара в спину.
Познания мои о кораблях, тем более старинных, отличались завидной скудностью, но я смутно помнила, что есть барк, он вроде с парусами, и есть баржа – те и в наше время плавали по рекам и каналам, перевозя грузы. Однако что такое барка?
Плоское деревянное судно размерами, пожалуй, немного больше обычного автобуса. Мачт с парусами нет, вёсел, впрочем, тоже, и стояло оно прямо на земле перед крепостной стеной, зафиксированное традиционным якорем, сброшенным в траву и оттого смотревшимся на редкость инородно. Я даже шею вытянула, оглядывая местность в поисках реки, озера, канала… да хоть какого водоёма.
А потом вспомнила случайно подслушанную часть разговора.
– Оно что, летает?! – выдохнула ошалело.
– Да, – подтвердил Тисон и уточнил с удивлением: – Разве вы не видели подобные ей суда прежде? Острова славны своими воздухоплавателями.
– Э-э…
– Не тревожьтесь, барка безопасна и поднимается лишь на малую высоту.
О-о, я уже чувствую облегчение!
Возле трапа Тисон притормозил, пропустил Кили вперёд и с лёгкостью взошёл по деревянной доске с узкими перекладинами поперёк. Не иначе как в приступе паники я сумела-таки выпростала одну руку, вцепилась в куртку мужчины и зажмурилась. Может, на деле всё не так и страшно, но когда с тобой на руках поднимаются по какой-то хлипкой, прогибающейся под двойным весом дощечке без перил, поневоле испугаешься за свою сохранность. Глаза открыла, только когда рядом раздался шелест ткани.
И натолкнулась на взгляд Эветьена, взиравшего на брата с бесконечным изумлением, будто тому даже дышать на меня не следовало, не то что касаться. Ну не заразная же я? Или ношение девушек на руках здесь приравнивается к покушению на честь девичью?
Тисон невозмутимо поставил меня на ноги перед белым шатром на палубе и поддержал, пока я неловко, рискуя запутаться в полах плаща и длинном платье, проходила под поднятым Кили пологом.
– Спасибо, – я обернулась к Тисону, выдавила благодарную улыбку.
Он скупо улыбнулся в ответ, Кили нырнула за мной и полог отпустила. Почти всё небольшое пространство шатра занимало низкое широкое ложе, усыпанное разноцветными подушками, и лишь сбоку от входа притулились круглый столик с заткнутым графином и кубком, табурет да подставка-треножник со сферой, вспыхнувшей вдруг ярким светом. Я отвернулась и рухнула на ложе. Кили коснулась ножки подставки, и свет стал бледнее.