— Как… — все, что и смог произнести Сашка.
— Так, — вздохнула Соля. — Забеременела она от тебя, тогда, когда ты её на Хаар-Махрум отвозил… Отец уговорил её не избавляться от ребёнка. Уже месяц как она получила в Гардарре политическое убежище, и теперь живёт здесь, в Берсуате. Ратмир, как понял, от кого у неё будет ребёнок, отвёз её к твоим родственникам. Она и прожила с ними последние четыре недели. Она за это время всё нам рассказала.
Сашка просто не знал, что ему делать. При всём том, что она была его врагом, причастным к гибели многих ему близких людей, за свой поступок по отношению к ней он не прощал себя. Сашка даже не задумывался, что она могла забеременеть. Ну, а если это и произошло, то логика поступка Лораниэль была ему непонятна — ни одна женщина не захочет рожать от насильника.
Соля понимала его состояние:
— Едемте. Все. — сказала она, направившись к стоящему на краю поля граву.
За ней двинулись все остальные.
…
Деловой центр Берсуата окончательно зализал раны от нападения — всё снова сверкало чистотой. В медцентре их ждали Настя, Наташа и Игорь.
— Пап… — Настя не знала что говорить. — Ты в курсе?
— Да. — А что он ещё тут мог сказать?
— Я принимал роды — в разговор включился Игорь. — Мальчик. Крепенький. Голосит, правда, сильно — Лораниэль уже двое суток не высыпается… Ты зайди, на сына посмотри.
Сашка зашёл в палату.
Лораниэль лежали на кровати и кормила маленький свёрточек. Увидев Сашку, она вся подобралась.
— Здравствуй, Лораниэль…
— Здравствуй, Аш…
Никто из них не знал, как вести беседу.
— Это… мой? — ничего другого на ум ему не пришло.
Лораниэль кивнула головой. Лицо у неё было измучено бессонницей.
— Как назвала?
Этот вопрос вогнал молодую женщину в ступор.
— Никак. — И продолжила кормить ребёнка.
Видимо, сказанное Сашкой её действительно удивило.
— Придурок… О, Создатель… Угораздило же от такого родить… — посмотрев на Сашку, она добавила — Имя сыну дает отец.
В этот момент Сашка ощутил весь тот букет эмоций, пронёсшийся в её душе — боль за несправедливость, горечь утрат, невероятную усталость — и невероятную любовь и нежность к маленькому комочку, что лежал подле неё. Его сыну.
— Не сейчас. — Лораниэль без слов поняла Сашкин порыв. — Через пару месяцев. На обряде приёма в семью.
— Можно мне подержать его?
— Сейчас он поест и уснет, тогда подержишь.
Сашка сел в кресло рядом с кроватью.
— Лораниэль… Я не знаю причин, по которым ты решила родить малыша. Но спасибо тебе за этот поступок. Между нами не было любви — была только ненависть. Я жестоко обошёлся с тобой. Но я прощаю тебе все то, что ты мне причинила. И прошу у тебя прощения за причинённое мною тебе. Может, однажды и ты сможешь это сделать…
— Что ты хочешь, Аш? — Груз прошлого не хотел отпускать её.
— Я не хочу, чтобы ребёнок рос байстрюком — при этом его слове лицо Лораниэль передёрнуло. — У него есть мама. Должен быть и отец.
— Ты хочешь после обряда приёма в семью забрать его? — в её голосе Сашка чувствовал тихий страх.
— Я не буду забирать ребёнка у его матери. — Сашкины слова дали Лораниэль надежду. — Но ребёнок должен расти в полноценной семье. В общем, я не претендую на твою душу и тело — но никто не должен иметь возможность даже взглядом намекнуть нашему малышу, что он незаконнорожденный. В общем, нам надо заключить брак.
Лораниэль долго обдумывала его слова, а потом, взвешивая, говорила свои:
— По гардаррским законам обряд принятия в семью считается достаточным, чтобы ребёнок формально считался законнорожденным. А по законам Королевства, даже если я выйду за тебя, нашему ребёнку всё равно быть полукровкой. Это даже хуже, чем быть «чавом». Отец подбирал мне в последние два месяца партию, из стариков нашей тартанской аристократии. Но не успел — и его убили, и всех трех кандидатов на мою руку. Так что и без нашей свадьбы у мальчика здесь не будет проблем.
Сашка уже пригляделся к свёрточку — у малыша были самые что ни на есть обычные ушки.
Он просидел с ними несколько часов. Подержал свёрточек — в душе аж кольнуло и из глаз слезинка протекла. Лораниэль рассказала Сашке о бегстве с Тартана, о том, как пряталась в разных системах Армарры, и о последней посмертной просьбе Франиэля.
— Я благодарна тебе за то, что не будешь забирать у меня сына. Но вот свадьба… Нет, Аш. Не любишь ты меня. Да и мне не просто всё забыть. Отец дал мне право самой выбрать себе избранника — и моё согласие сейчас будет плевком на память о нём. Если и выйду когда — то только по любви. Но всё равно спасибо, что не отказался от сына. Я ведь до последнего не верила, что ты способен на благородство. Знать — знала. Я ведь смотрела по «голо» аркамский канал там, на Тартане, и видела как ты тогда вернулся с детьми… А вот верить — всё равно не могла.