Прорычал Аш на своем языке, швырнул меня на пол и не оглядываясь вышел из шатра.
Я приподнялась на локтях и заметила, что цербер, который защитил меня, выполз наружу за Хозяином, слегка поскуливая, оставляя за собой кровавый след. Если бы не адская псина, Ситх бы убил меня, разодрал мою грудную клетку, как тем вампиршам, чьи тела превратились в кровавое месиво. Он сказал, что раньше делал это вместе с Ашем. Что ж я даже не сомневалась в этом. Они вместе убивали несчастных, после того как зверски их насиловали. И я не уверенна, что сам Ситх был более жесток, чем его Повелитель. Возможно, очень скоро меня ждет та же участь, если не хуже. Не хотелось думать, как поступит со мной демон после того как сочтет меня ненужной или не интересной.
В шатер зашли несколько рабов-мужчин, в одинаковых черных одеждах: жилетки на голое тело, свободные штаны и кожаные ошейники с железными кольцами и пиктограммами, очень похожими на те самые, которыми украшены перевязи демонов-воинов. Рабы не смотрели на меня, молча вынесли тело и голову, а так же перепачканные черной кровью шкуры, затем принесли новые, расстелили и удалились. Какие покорные, не смеющие даже поднять головы, как загнанные животные. Они все такие? И эти жуткие ошейники. Я не хочу стать как они и не стану. Я должна отсюда сбежать, найти способ и удрать куда глаза глядят. Пока не поздно.
Я взяла полотенце, флягу с водой и пошла за псом. Раны можно промыть и заодно посмотреть насколько они глубокие. Конечно, мне потом не хватит питья, а Аш вряд ли принесет еще, но псина спасла мне жизнь. Так что долги нужно возвращать.
Цербер лежал прямо у входа в шатер, положив раскроенные когтями демона морды на лапы. Огромное тело, покрытое черной шерстью, подрагивал от боли. Я сделала шаг в сторону пса, и он утробно зарычал. Я посмотрела в красные глаза цербера и тихо сказала:
— Эй…я понимаю, что чужая и не нравлюсь тебе. Ты тоже мне не особо нравишься. Просто о тебе надо позаботиться. Ты позаботился обо мне…теперь моя очередь.
Три пары ушей шевельнулись. Я сделала еще один шаг и псина оскалилась.
— Тссс. Я только посмотрю. Не обижу тебя, обещаю.
Я присела на корточки. Наверное, в любой другой ситуации это было бы опасно. Но что мне боятся собаку, пусть и такую ужасную, если меня окружают твари гораздо хуже, чем пес? Я смочила тряпку водой и протянула руку. Красные глаза следили за мной не отрываясь, а по мордам текла черная кровь. Едва я коснулась, как все три пасти оскалились снова. Я вздрогнула, но не отшатнулась.
— Просто вытру. Не ударю, не обижу. Разрешаю меня укусить, если будет больно.
Я говорила очень тихо, на своем языке. Очень надеялась, что цербер меня понимает. Остаться без руки совсем не хотелось, но эта животина единственная кто за меня вступился в треклятом мире хаоса. Я была ему благодарна. Снова коснулась влажной тканью головы пцербера и на это раз он не зарычал. Я осторожно вытерла кровь. Какие страшные раны, до мяса. Так быстро они не заживут. Вряд ли я особо смогу помочь. Я с жалостью посмотрела на пса.
— Тебе круто досталось, но ты очень храбрый.
— Напрасно стараешься. Раны от их когтей смертельны. Он сдохнет.
Бросил кто-то и я подняла голову. Надо мной стоял раб. Я поняла это по его одежде. Мускулистый, худой, он смотрел на меня странными желтыми глазами с нескрываемым презрением.
— Норд может ожить только от крови, но кто ж ему ее даст? Псина честно отслужила Хозяину и сдохнет из-за смертной рабыни. Ужасно жаль. Он мог бы погибнуть в бою, как настоящий воин и перекусить тысячу эльфийских глоток.
Раб скривился и посмотрев на меня, как на насекомое, ушел. Странный тип. Не похожий на тех, что убирали в шатре. Видимо он на ином положении при войске, я даже заметила на его бедре кинжал и у него не было ошейника.
Я снова повернулась к церберу, который шевельнув ушами смотрел мне в глаза. Ну и чем он отличается от тех несчастных псов, которым я насыпала корм? Ничем. Разве что немного иной внешностью.
— Значит ты — Норд. Повезло тебе. Мне еще не дали имя, я — никто.
Бедняга все еще вздрагивал. Наверняка, ему ужасно больно. Только животные сносят мучения молча. Я вздохнула и вернулась в шатер. Села на пол и обхватила себя руками. Мною снова овладела черная тоска по дому. В этом месте даже у собаки есть имя, а я…я просто вещь. Шкафу и стульям не дают имена. Вот и мне не торопятся. Послышался низкий звериный стон, и я поняла, что цербер тихо скулит, понимая, что скоро умрет.