Через два часа с четвертью оба зонда вернулись, что уже было удачей. С трудом дождавшись их стыковки с "Аракатом", МейЛи чуть ли не дрожавшими руками запустила команду на прием информации. С каждой строкой лога зондов её настроение все более и более поднималось. Оба зонда, с незначительным разбросом показаний, определи, что "червоточина" стабильна, время до схлопывания вычислить не удалось, но ориентировочные оценки обоих зондов давали ей не менее десяти лет жизни. А самое главное, червоточина могла без нарушений её внутреннего механизма существования пропускать большие корабли, не менее среднего транспорта. Много времени у зондов заняло определение нахождения системы выхода. "Червоточина" уводила на край одного из рукавов галактики, система располагалась почти в ста тридцати прыжках от их нынешнего положения. Далековато…
МейЛи приступила к изучению снимков и составленной карте системы выхода. Второй конец "червоточины" был в точно таком же газовом гиганте, снимки зондов показали точно такой же "шестигранник" с небольшим черным пятном по центру, а вокруг газового гиганта вращалось громадное пылевое кольцо. Звезда в системе выхода была класса Y2, вокруг которой вели свой путь четыре малых планеты и четыре газовых гиганта, а между малыми планетами и газовыми гигантами располагался астероидный пояс.
Перейдя к снимкам планет, сделанным с максимальным увеличением, на которое были способны зонды, МейЛи отметила третью от звезды планету. Судя по спектру прошедших через её атмосферу лучей, она была кислородной, как раз для существования на ней жизни. На планета находились источники слабых электромагнитных излучений, при этом имевших ярко выраженную не шумовую природу.
МейЛи сидела и смотрела на экран, на котором отображался "шестигранник". Перед ней была ее мечта — пройти через функционирующую "червоточину", и что-то вроде как её держало. Страх смерти?.. Нет, смерти она не боялась. Страх разочароваться в мечте? Она не знала.
"Ну же, ты же синтонка. Не отступай!" — сказала она сама себе. Решение было принято — и МейЛи уверенно направила "Аракат" прямо в черное пятно.
Проход через "червоточину" все же немного пугал, но оказался абсолютно незапоминающимся событием. Вот челнок зашел в черное пятно, бортовой искин выдал сообщение о потере связи с "Атхой" и сбое сенсоров — и через мгновение "Аракат" вынырнул из черного пятна в абсолютно другой звездной системе. Сенсоры снова пришли в норму, но связи с "Атхой" так и не было. МейЛи развернула "Аракат" и тот снова нырнул в черное пятно, через мгновение вернувшись в систему NPQV-1949-GWLK. Сразу пришел вызов от Кнарпа:
— МейЛи, детка, мы потеряли тебя! — голос его был явно взволнован.
— Все нормально, тут аномалия, могут быть нарушения связи. — решила она пока не сообщать об открытии. — Я тут еще несколько часов её поисследую…
— Ну поразвлекайся, поразвлекайся… Поисследует она… — буркнул Кнарп и отключился.
Настроение МейЛи было на подъеме — первый раз в жизни пройти через "червоточину"! Когда еще выдастся такой случай? И с этой мыслью она снова направила "Аракат" в центр "шестигранника".
Пройдя несколько раз туда-обратно, сделав массу голозаписей (себе на память, перед Кнарпом похвастать, выложить в "Гало"… да мало для еще чего?), МейЛи решила, наконец, посмотреть систему выхода.
Первый газовый гигант как объект исследования сразу отпал — он был окружен сильнейшим радиационным поясом, пребывание в таком и "Атха" с трудом выдержит, а для "Араката" это был путь в один конец. Третий и четвертый газовые гиганты не вызвали у нее вообще никакого интереса — шары с газом, ничего необычного. Из малых планет первая — раскаленный шарик, последняя — пустой мир с жалким подобием атмосферы. МейЛи решила посмотреть на третью планету с кислородной атмосферой, и заложила новые координаты в бортовой искин. Путь до третьей планеты занимал чуть больше двух часов, которые она собиралась потратить просматривая сделанные "селфи", однако за минут двадцать до подлета к расчетной точке искин заорал благим матом.