— Кстати, выглядите вы паршиво, — Чонгук поморщился и, закатав рукава, проницательно предположил: — Бежали откуда-то?
— Всё тебе скажи, — развёл руками Чимин и показал язык.
— Ну и пожалуйста, не моё дело, — Чонгук снял рубашку, оголив красивый торс, и преспокойно взялся за косу, после чего направился к высокой траве у штакетного забора.
Он открыл спину. Не поверь он двум незнакомцам, никогда бы так не поступил. Тэхён боялся, что это всё еще могла быть хитрая уловка. Им стоило взяться за руки и снова бежать, но уставшим мышцам требовался покой, а измождённому Чимину - лекарства. Сушило в глотке.
— А где здесь можно попить? — спросил Тэхён, чуть прикрикнув.
— У меня в рюкзаке две бутылки с водой, возьмите, — Чонгук резво замахивался, срезая траву с удивительной ловкостью.
Чимин выпучил глаза. Для него щедрость нового знакомого - огромный плюс в складывающемся мнении. Тэхён нашёл холщовый рюкзачок, валявшийся за углом, и они с Чимином осушили одну бутылку, и не подозревая, что так измотаны. Половину второй использовали, чтобы умыться и стереть кровь. Чонгуку оставили несколько глотков.
Спустя добрых полчаса он справился, лицо блестело от пота, чёлка слиплась, а влажная грудь ходила ходуном. Он молча протянул руку, и Чимин охотно подал ему воды.
— Много же вы мне оставили, — буркнул он и, выпив, всё-таки поблагодарил. Нет, он и вполовину не настолько плохой, каким показался поначалу.
Своеобразным маячком доверия другим у Тэхёна служило приятие Чимина. Если тому что-то нравилось, Тэхён чувствовал, что подвоха нет. Чимин улыбался.
— Слушай, а расскажи о своём хозяине, он человек хороший? — они с Чимином прислонились к тёплым доскам и вытянули ноги.
Чонгук встал к ним вполоборота чуть поодаль, спиной к солнцу. Поставив руки в бока, он обсыхал и налаживал дыхание.
— Да. Он вовремя платит, даёт только ту работу, какую можешь сделать. Ничего дурного за ним не замечал. Слуг не бьёт.
— Ты тут один? — Чимину не терпелось узнать что-нибудь новое.
— С родителями.
— С родителями! — Чимин всплеснул ручонками и в восхищении посмотрел на Тэхёна, а тот только скривил рот. — Как здорово. Мы вот…
Тэхён требовательно прикрыл ему рот рукой.
— Много болтаешь.
— Как будто я шпион какой, — нахмурился Чонгук. — Были бы вы мне безразличны, тут бы не рассиживались… Ну да ладно, вот моя история. Три года назад мы приехали из Кореи, у папы тут рабочие дела намечались, — Чонгук повернулся лицом к солнцу, зажмурился. Мальчишки могли наблюдать его острые лопатки и тень позвоночника. — Но он связался с какими-то бандитами, и вместо обещанных денег мы получили кукиш. Хотели вернуться домой, но тут нагрянули другие засранцы, которые отцу долгов навешали. Я тогда совсем мелкий был, не понимал ничего, но мама объяснила так: нам придётся тут остаться на некоторое время. В итоге мы остались без ничего, работать на левого дядю, а обратиться куда там надо в таких случаях - тоже не можем.
— Эти деньги - сплошная гадость, — возмутился Чимин.
— Верно, но без них никуда, — кивнул Чонгук. Обернувшись, он столкнулся с внимательным взглядом Тэхёна, отвёл глаза и накинул рубашку, сунул пустые бутылки в рюкзак. — Так что, вам помощь нужна или дальше пойдёте?
Переглянувшись, мальчики помолчали с минуту, а потом кивнули.
— Только без обмана, — потребовал Тэхён и вернул нож.
А Чимин взял их за руки и показал мизинец, призывая к взаимной клятве. Чонгук усмехнулся, Тэхён ревниво смотрел, как их с Чонгуком плечи соприкоснулись.
— Давайте заключим перемирие и союз. Я знаю, что это глупо, но чем деньгам, как хреновы взрослые, давайте лучше верить слову.
Тэхён тут же зацепился мизинцем за мизинец Чимина, Чонгук, помешкав, за Тэхёнов.
— Обещаю не врать, — произнесли они в три голоса.
И отправились к зданию, возвышающемуся на холме.
Двухэтажный дом с большими арочными окнами, что венчали сандрики из лепнины, принадлежал человеку среднего достатка. Летний дворик, вымощенный булыжником, утопал в зелени, под навесами винограда журчали питьевые фонтанчики, а где-то позади виднелся ухоженный сад. Чонгук сообразил, что отвести новоиспечённых «друзей» к родителям лучше тем путём, где их никто не увидит. Домик для рабочих располагался в восточной части усадьбы и чтобы пройти туда незаметно, им следовало преодолеть узкий коридорчик зазора между живой листовой изгородью и решёткой. По пути Чонгук обмолвился, что это именно его родители ухаживают за садом.
Мама как раз занималась пересадкой домашних азалий, сидя на коленях у крыльца, а отец точил тяпку, устроившись на ступеньке. Завидев Чонгука, они обрадовались, а когда следом вышло двое сорванцов, на минуту обмерли, забыв о делах.
— Это мои друзья, — пояснил Чонгук, и Тэхён заметил, как круто они похожи с мамой, и что если многие мальчики похожи на матерей, то наверняка и сам он тоже…
Держа Чимина за руку, словно боясь, что их неминуемо разлучат, Тэхён настороженно ожидал, что скажут незнакомые взрослые. Чимину же они сразу приглянулись.
— Здравствуйте, — сказал он и поклонился, заставив проделать то же самое и Тэхёна.
Приняли их более, чем радушно. На всякий случай Тэхён солгал, что они обычные бездомные, и Чимину скрепя сердце пришлось поддержать легенду. До прибытия владельца, Тэхён и Чимин уже были чисты, накормлены и переодеты в свежие одежды. Чимин выпил лекарственной настойки, Тэхён красовался лейкопластырями, как будто стоили они миллионы. Но с пути отхода глаз не спускал.
В целом, здешняя обстановка им нравилась. И хотя ничего особенного в домике семьи Чон не наблюдалось, простая мебель, скамьи и стулья, повсюду царила солнечная чистота и уют, путы малиновой бугенвиллии, разросшейся у стен, заглядывали во все окна, а из маленькой кухоньки, где колыхались от ветерка синие занавески, доносился запах недавно приготовленной пищи.
Ближе к вечеру в комнату Чонгука принесли две кушетки, мама взбила подушки. Выбившиеся из сил, Тэхён и Чимин так и заснули на одной. В обнимку. Чонгук прикрыл их простыней и передал маме, что они наверняка слишком устали, чтобы идти к хозяину.
— Что ж, тогда это подождёт до утра, — с улыбкой сказала она.
Беглецам снились апельсиновые рощи.
========== Глава 6. Половодье. ==========
Глиняный сосуд, застыв, уже никогда не cможет вновь стать образцовой материей для лепки…
Несмотря на непогоду и нахлынувшее уныние, ремесленники продолжают своё скромное дело, бары и рестораны закрыты, магазины работают вполголоса, туристов и вовсе не видать, а местные жители разбредаются кто куда, пряча серые скорбные лица. У немногословной цветочницы Тэхён покупает маленькую корзинку красных азалий, платит много больше стоимости и сдачи не берёт.
Вместо того, чтобы ехать, Тэхён решил пройтись и удалялся от церкви всё дальше. Карлос и Гаспар молчаливо идут на шаг позади. Под ногами прозрачные лужицы. Капли облепили туфли, и дождик сыплет по зонту. Тэхён думает о сотне разных вещей и одновременно - ни о чём. Он не босс, не глава и не Вико Ринцивилло, не Ким Тэхён. Он поверхностная плёнка космоса и единица всеобщего хаоса. Это медитативное состояние помогает избавиться от лишнего. Такое случается, когда Тэхёну нужно убежать отовсюду глубоко в себя и закрыть люк наглухо.
Назначен траур по жертвам взрыва, на две недели в городе отменили все праздничные мероприятия, и готовящийся культурный фестиваль, должный пройти на главной площади, также перенесли на конец месяца. Снова расходы, поскольку деньги вложены в сроки, а сроки продлены. Рыдающие люди напомнили Тэхёну о том, что некоторые потери невосполнимы. И напомнили больно.
Иногда ему кажется, что практичнее не снимать траурное чёрное. Да, придётся избегать долгого простаивания на солнце, но всё же, в какой-то мере это избавит от контрастов и вызовет привыкание. Надейся на худшее и готовься к худшему.
В этом городе знакомы каждая улица и закуток. И любимы они почти настолько же, насколько и ненавистны. Приезжих с каждым годом больше, воздушное пространство открыто: лети, куда хочешь. Тэхён не летит, хотя и не прикован цепями. Не возвращаются туда, откуда вырваны с корнем.