— Разумно. Но кому нужно влезть, тот влезет… Ладно. Выходит, он его сам пригласил подстраховки ради? — Чимин не мог припомнить подобного разговора.
— Вроде того, — вздохнул Юнги и, кажется, вернулся к соблюдению обета молчания.
Обстановка и пестрота в городе оптимизма не внушали, и жара плыла в воздухе, раскаляя асфальт и удерживая какую-то тяжесть.
Гостиная и впрямь не пустела, в окружении телохранителей поедался лёгкий завтрак. Чимин вежливо поздоровался с типом арабской наружности в куфии, пожал ему руку и занял место рядом с Тэхёном.
— Юнги, друг мой! — шейх обнял его и похлопал по спине.
Падре ответил парочкой дружелюбных фраз и сел. Около получаса они делились всем, чем сочли нужным, а после Эльмаз хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Чуть не забыл! Свет мой, зайди!…
Через несколько минут всё существо Юнги скрутило в спирали. Он вздрогнул, обнаружив позади роскошную девушку в лазурном платье, лёгким взмахом руки она стянула хиджаб и задорно улыбнулась, шагнув им навстречу. Грация истинной пантеры.
Он узнал каждую ресничку её подведённых глаз и растерянно взглянул на Эльмаза. Если она его наложница, то всё равно не имеет права присутствовать на деловой встрече. И хотя шейх, воспитанный в духе двух культур, далеко не во всём придерживался правил, такого бы он себе не позволил, не будь она ему близка в той или иной степени.
— Эсперанса давненько просилась на родину, — Эльмаз встретил её очарованным взглядом. — Не красавица ли?
Тэхён и Чимин согласно кивнули и тут же подозрительно переглянулись. Не турчанка, не итальянка, едва ли не своя, но наверняка не скажешь, настолько интересная внешность.
— Она разве не мусульманка? — выказал недоверие Чимин, поражаясь той раскрепощённой позе, какую Эсперанса приняла, сев в кресло. Он без труда определил, чем она промышляла если не в настоящем, то в прошлом точно.
— Нет. В Стамбуле она просто чтит наши традиции, но в вашей стране - мы можем от этого и отдохнуть, — ответил шейх и вернулся к злобе дня, подняв стакан апельсинового сока. — Я надеюсь на ваше гостеприимство, друзья мои. Пусть грядущие праздники пройдут на ура, а наш союз крепчает и цветет!
— Будем…!
Тэхён повернулся к стороне, представляющей наибольший интерес. Юнги напряженно вцепился ногтями в колени и заметно контролировал мимику, будь он гипсовым, тут же покрылся бы трещинами. Святой отец не мог отвести от неё глаз, она же - пользовалась данной свободой и покручивала ножкой в браслетах, который раз заставляя читать паршивую богомерзкую строчку. Он сухо повторял её про себя и спотыкался, чередуя с молитвой.
Шлюха.
Но для продажной девки взгляд её был пронзительно умён.
øøø
-flashback-
Первое убийство и первое ранение. Первые дозы опиумных и больничная палата. Тэхён ничего этого не знал, не успел осознать. Когда он открыл глаза, рядом с его кроватью тянулась к приоткрытому окну струйка дыма, а чуть дальше от изножья замерли двое истуканов в костюмах. Господин Марко курил и мечтательно смотрел вдаль.
Первым вопросом Тэхёна стали друзья, а не вести о перебинтованной ноющей груди.
— Они там, — Марко приоткрыл штору, и Тэхён увидел двух спящих мальчиков. — С ними всё будет в порядке. И с тобой тоже.
У Тэхёна поразительная тяга к жизни, после операции он не только очнулся быстрее всех, но и восстанавливался с завидной скоростью. Он догадался, за что у него заранее просили прощения, но в должной мере разозлиться на мафиози у него не получалось. В картинке не хватало пазлов.
Разговор с Марко состоялся невнятный, Тэхён только и уяснил, что «по-другому» с предателями не расправляются. Что значило - дон Алонзо пошёл наперекор установленным законам и был неминуемо и жестоко наказан. Однако, Тэхён не видел причастности к этому всех остальных, обычных рабочих.
— Соглашусь лишь с тем, что ситуация вышла из-под контроля. Я не так давно командую головорезами после кончины отца, — как бы оправдался Марко и, пристально посмотрев в мальчишечьи бесстрашные глаза, смягчил тон. — Знаешь, Тэхён, будет хорошо, если вы останетесь у нас насовсем…
Сказано так, будто иной выбор грозил последствиями, какие не обязуют человека дышать.
— Не хотите, чтобы мы разболтали это кому-нибудь? — нахмурился Тэхён.
— Детская болтовня меня не пугает. Не хочу, чтобы вне моего ведома росло целых трое мстителей. Врага лучше держать к себе поближе, — улыбнулся на то мужчина. — Поговори со своими друзьями, ладно? Я дам вам кров и достойные условия для жизни. А ещё я позабочусь о том, чтобы вы стали частью нашей семьи.
Кажется, Тэхён больно обжёгся о его слова и онемел. Убийцы предлагали присоединиться к ним, встать на их сторону. И хотя ценой тому значилась жизнь, Тэхён помедлил с ответом, а Марко, точно прочитав его мысли, продолжил говорить.
— Боишься примыкать к мафии? То, что произошло ночью, выглядело ужасно, правда? Но у всех обстоятельств есть двойное дно. Вы невольно стали частью большой игры и, конечно же, не могли знать, что помимо моих людей, там находились и люди из другой группировки. Ваш прежний хозяин, скажем так, был не чист на совесть, хотел выиграть хитростью. О том прознали наши враги. А мы, в свою очередь, прознали о том, что они готовят нападение. И решили, что убить двух зайцев сразу будет весьма удобно.
— И что, хотите сказать, что родители Чонгука, — Тэхён невольно взглянул в его сторону, — случайно поймали пулю?
— Надо же. До этого момента я только предполагал, что у кого-то из вас там были родители… — удивлённо заметил Марко и почесал подбородок. — Да, видимо случайно. Потому как вы остались в живых, верно? Целься бы в вас кто-нибудь, разве дал бы убежать?
Подробности ночи Тэхёну давались трудно, сегодняшний день размывал те ужасающие краски, как тот беспрерывный дождь. Посочувствовать Чонгуку он хотел бы, но, как не силился, не мог. Родители были чужими, их тепло всегда распылялось из вежливости, и только. Тэхён не верил в необъяснимые чувства, но, посмотрев на спящего Чимина, почему-то пережил подобие радости. Главное, что он не пострадал. Трудно дыша из-за ранения, Тэхён думал о том, как надоело ему убегать и прятаться, доедая крошки и никогда не достигая целей, не умея показать Чимину и Чонгуку обещанных высот.
— Если мы останемся, то станем сильнее? — задал он неожиданно взрослый вопрос.
Ответом получил согласие. Убедительным оно было или нет, Тэхён предпочёл поверить. К мафии он относился по-прежнему неоднозначно, глубоко восхищаясь их властностью и правом на свершение справедливости, а после порицая само их существование. Но эти люди объединены целями, ценностями и законами, они стоят друг за друга горой и готовы умирать, следуя за идеей и лидером. И если Марко говорил правду о том, что мальчики столкнулись с людьми другой группировки, то присутствовала очаровательная надежда - обрести дом под фамилией Ринцивилло. Вдохновившись ею, Тэхён пообещал убедить друзей принять предложение остаться.
Обнимались они долго и мучительно. Чимин не давил на грудь, но Тэхёну всё равно чудилось, что она трещит и разрывается гранатами. Виду он не подавал, вдыхая запах волос и медицинского порошка. Чонгук продолжал сидеть на кровати и молчать, как выбеленный истукан. Нельзя было точно сказать, сокрушён ли он и на грани срыва или же смиренно спокоен, приняв смерть, как факт, такой же - как ныне светившее в окно солнце. Ни Тэхён, ни Чимин не беспокоили его словесно, решив, что нет лучшего лекаря, чем тишина.
Позже им принесли обед, и Чимин помог справиться Тэхёну, а затем всё же коснулся плеча Чонгука.
— Нужно поесть.
— Не хочу, — он отстранился и печально посмотрел на Тэхёна, чувствуя, что потребность поговорить перебарывает все остальные. Он выдавил: — Тебе больно?
— Да нет, — соврал тот, — на мне всё заживает, как на собаке. А ты как?
— Паршиво, — и Чонгук задрал сорочку до плеча, показав огромный фиолетовый синяк. — Но это фигня по сравнению с тобой.
Они будто мерялись и болью. Чимин не поймал какого-то муторного подтекста в их сквозном переглядывании, вернее, не знал, к чему его отнести, он напрочь забыл вопрос, который кружился у него в голове вчера: почему Чонгук и Тэхён не спали во время нападения (они не выглядели сонными), чем были заняты?…