После душа в зеркале нашлось много итальянца. Проникновенная страсть в охмелённых глазах, бронзовый загар гладкой кожи, чуть выгоревшие на солнце чёрные волосы. Теперь даже с корейским проблемы: неминуемо накладывается акцент. На груди несколько розоватых колец от бывших пуль, над левым соском красуется белый буквенный шрам: «pst», «per sempre tuo» - навечно твой. Прикрыв глаза, Тэхён размывает по нему пальцем скопившуюся воду.
Присутствуют шрамы и на спине, от ранений ножевых и огнестрельных, а в целом - стройное подкачанное тело, на какое Тэхён не вздумает жаловаться. Он смотрит на своё отражение, но не любуется. Он привык видеть этого человека каждый день и понемногу сомневаться в его существовании.
Бывший психиатр оставил ему в рецепте приём витаминов и диазепама, это немного облегчает случающиеся неврозы. В моменты ясного сознания ум Тэхёна работает, как часы. Чёткое распределение времени, планинг заполняется с лёгкой руки, он выучился вести дела обстоятельно и со вкусом, расставляя приоритеты согласно интересам семьи. Вероятно поэтому отцу приглянулась его кандидатура. По той же причине он имел свору врагов, точащих на него зуб двадцать четыре на семь.
…Когда-то Тэхёну предлагали заиметь кого-то вроде стилиста, но он отказался, хватает прачки и пары служанок, чтобы поддерживали одежду в должном состоянии. Гардеробные порядки и каждодневный ритуал преображения принадлежать могут исключительно ему. Двадцать минут уходит на сборы. Как бы ни кутил ты всю ночь - ты остаёшься лицом и примером для подражания, поэтому Тэхён никогда не позволяет себе выйти в чём попало. Одержимости странно подходит официоз. Он знает, что это сочетание редкое и беспроигрышное. Никто не ждёт от великолепно выглядящего мужчины маниакальных замашек, никому и в голову не придёт посчитать, что накрахмаленный воротничок часто пачкается красным.
Свежее бельё, белоснежная рубашка, выглаженный лёгкий костюм-двойка, где приталенный пиджак, предпочтительнее - «Китон», серебряные запонки и зажим для чёрного галстука, тонкий ремень с аккуратной бляшкой. Волосы зачесать на косой пробор, напустить пару ноток мускусно-цитрусового парфюма на шею и запястья, зашнуровать лакированные туфли. Готово.
За завтраком Гаспар рассказывает о том, что следы Савиано пропадают в аэропорту: кто-то из носильщиков багажа прокололся за отдельную плату. Тэхён и не сомневался, что тот убрался из страны, он обсосал его и принял единственно правильное решение. Но это всё равно не спасёт продажную сволочь: у Тэхёна есть глаза и уши по всему миру. Рано или поздно этот кусок говна где-нибудь да всплывёт. И когда это случится, Тэхён встретит его, как полагается. Следовало обратиться к вопросам на злобу дня и не мешкать, рассеивая внимание.
Выступая полновесным владельцем ночного клуба, Тэхён заезжает разузнать новости лично от подчинённых, раздаёт указания и направляется к Чимину.
Борделем «Mezzaluna», что значит - «Полумесяц», Чимин заведует вот уже как четыре года. Спрятанный в переулке от посторонних глаз, дом удовольствий сияет ночами густо-красной подсветкой, особо выделяя лепнину над входной аркой, что изображает Афродиту, поедающую яблоко под светом неполной луны.
Чимин превратил это место в истинную купель разврата, он сотворил интерьер с нуля, соблюдая изысканные нюансы прошлого (всегда питал некоторую слабость к истории). Поэтому в богато украшенной зале в бордовых тонах - на софах и креслах ласкают друг друга заблудшие души, воркуют, свет приглушён, играет чувственная музыка, пахнет вином и кремами. Мелькают подношения в виде вина и фруктов. Очаровательное хихикание, звуки поцелуев. В любое время суток здесь царствие полутьмы и праздник жаждущих тел. На Тэхёна наплывают намасленные полуголые девушки, парни, искрящие похотью, сдирающие с него шкуру зазывающими улыбками. Низ живота заливает тёплой карамелью, затылок мокнет. Тэхён часто дышит, набрасываясь взглядом на отпечатки чужих пальцев, съезжающих с плотных ягодиц, на чужие губы, сползающие по волнам плеч. И все, все смотрят на него, словно гадая: спалит ли дьявол ковры и ткани, устроив кровавый шабаш, или же пронзит равнодушием.
Прикусив щёку, он успешно сдерживается.
Вдруг Чимин со спасительным окликом выглядывает с балкона второго этажа и машет рукой, подзывая подняться. Так и ходит в халате на голое тело. Тэхён скривил рот. Пора отучать его от привычки одеваться в стиле сутенёра.
В комнатушке, предназначенной для личных встреч, Чимин надымил кальяном, протянул мундштук вошедшему боссу. Девочки хихикают на диванчике и посылают скабрёзные намёки.
— Ты охуел поутру гаситься? — гневно отмахивается Тэхён.
— А что? — поморгал Чимин слёзными глазками.
Тэхён крепко берёт его за воротник и слегка встряхивает.
— А то, блять, что ты теперь под моим началом. Как раньше уже не будет.
Чимин будто проснулся и вспомнил. Вообще, за минувшие два дня он подумал, что Тэхёна отпустит с поспешной идеей взять его в помощники. Ему хочется выразить что-то вроде: «Я не гожусь», но Тэхён открывает окно, хватает кальян и со всей дури швыряет на улицу. Дребезжащий звук, посторонние с визгом покидают помещение. Чимин в ужасе бросается к подоконнику и чуть ли не наполовину вываливается наружу.
— Ёбаный пиздец, Тэхён! Ты хоть знаешь, сколько он стоит?! — воет и хватается за голову Чимин. — Мне его египетский хер привёз, как там его… Чёрт! Чёрт! Сука!
Тэхён хладнокровно пожимает плечами.
— Купишь новый.
— Так, ладно… — Чимин облизывает губы и зачёсывает волосы назад, встаёт под ветерок, читает мантру под воздействием витаминок. — Надо успокоиться, успокоиться. Вот же блядство…
Халат чуть съехал вниз, оголяя плечи. Тэхёну виден след его чудовищного укуса, две синеватые дуги. Наверное, не будь Тэхён хоть немного человеком, так и разорвал бы его. Незнамо зачем, он всматривается. Чимин со спины кажется хрупким - стоит пихнуть его пальцем, того и гляди посыплются со звоном позвонки. Но это одна видимость. А миловидная его внешность обманчива. И всё же Тэхён не спешит похвалить себя за содеянное. Хорошо, если им не придётся обсуждать какой-то рассветный ненормальный проступок, названный услугой.
Облачка дыма точат носоглотку. Заправка в кальяне - явно не обычный табак. Лично Тэхён отводит себе на мгновения счастья некоторые ночи, вот Чимину без каждодневного кайфа будет труднее.
— Если помнишь, мы все в одной куче, — Тэхён присел на стол. — Поэтому мне нужно твоё участие. Бесполезное бдение в качестве папика закончилось.
— Между прочим, это сложная работа! — возражает Чимин, обернувшись и принявшись размахивать руками. — Страховки, налоги, бесконечная бухгалтерия, проверка персонала…
— Ебля, — той же интонацией перебивает Тэхён. — Да-да, можешь не заливать. Короче, приводи себя в порядок, дружок. И чтобы через час я видел твою бодрую тушку в своём кабинете.
Подтянув его халат и разгладив бархатные лацканы, Тэхён удалился. Чимин в растерянности отшатнулся. Окно его кабинета выходит на задний дворик парковки.
Элегантный Тэхён садится в машину, элегантный Тэхён исчезает. Его руки всё ещё на лацканах, его зубы всё ещё вспарывают кожу. Чимину не помешало бы затянуться, но кальян разбит, да и сам он тоже не шибко прочно склеен.
***
На Чимине чёрные брюки с рубашкой и синий пиджак, вид ухоженный. Тэхён расслабился - учить его ничему не нужно, достаточно поспособствовать переменам. За кофе они обсуждают текущее положение.
— Поебать на Савиано, мониторить его местонахождение будет одна из групп. Сейчас нужно заняться возвращением двух наших крупных поставщиков из Марокко и клиентов с Балкан, — рассуждает Тэхён. — А если не их, то хотя бы слитых денег, выяснить, что за хуйня происходит. Мои бароны говорят, что кто-то предложил народу более выгодные условия, поэтому и поступили отказы, тем самым прогорели увесистые контракты.
— Похоже, кто-то хочет нас окопать, отодрав кусок покрупнее, — предполагает Чимин. — Я так понимаю, мне следует проехаться по списку клиентов и переговорить лично?
Печальный опыт Манрике вселил в Тэхёна некоторые опасения. Демократия, пожалуй, давно не в моде.