Нечаянно пронизывающая ухмылка, Юнги сложил ладони в молитвенном жесте. Он как будто знает обо всём, что происходит у Чимина в голове, листает его намерения и ожидания, точно одну из захудалых своих книжонок, а потом хочет подловить и размазать, но сдерживается.
— Справляешься с новой должностью?
— Да, вполне. Мне не впервой крутиться белкой в колесе и на колёсах, — Чимин направляется к выходу, не желая больше тратить ни минуты на сентенциозный трёп. — Мне пора, знаешь ли. Приятно было повидаться.
— Если у тебя трудности, ты всегда можешь прийти на исповедь, — ласково наставляет Юнги.
— Пошёл ты, — корчит мину Чимин. — Если вся эта хуёвина и правда, то для тебя котёл подготовили пожарче моего.
— Разумеется. А ещё неплохо бы тебе побывать на воскресной мессе, послушать хор…
— Отъебись, — зло закатив глаза, Чимин, хлопнул дверью, оставив собеседника довольствоваться уединением.
Юнги недолго смеётся, затихает, покручивая пальцами крестик. Зря Чимин так бесится по очевидным причинам - не терпит тех же раздражающих черт, хотел бы избавиться, выдрать, но попадается в одни и те же сети, ловушки. Юнги сложно представить, как некоторым не по силам совмещать несовместимое, а потом жирно указывать на недостатки. В его образ вложено столько же лжи, сколько и в образ любого другого человека. Как священнику, Юнги легко даётся вывод: каждый заслуживает то, что имеет.
========== Глава 3. Принцы и принципы. ==========
На деле выясняется, что он не наследник и никогда им не был. Не после него есть вероятность революции и полной пертурбации, а уже сейчас. В любую минуту.
В качестве титулованного принца Тэхён неугоден и претендует быть поджаренным в собственной постели. К счастью для него и сожалению для остальных, он сам по себе страшен и непредсказуем, у него есть шанс продержаться.
Превосходить и опережать благодаря своей репутации не впервой. Не в шагах измеряется дальность его намерений, а в проложенных дорогах, отчасти выложенных трупами. Смерть, по мнению Тэхёна, штука неказистая и простая, легко достижимая.
Люди кругом - недотвари, недомрази, мало кто тянет одержать верх в соперничестве, многим родина давно не так мила, в то время, как чужак всерьёз бьётся за существование и сдаваться не намерен. Тэхён усердно откапывался из дерьма, закапывая долговые ямы, оставленные Отцом и его банкирами, он полгода выкручивался верёвкой, чтобы залатать все дыры, и терять этого не намерен, как и спускать полученные блага на ветер.
Полгода назад Тэхён пребывал в составе одной из дочерних групп, работающих на семью, на роль капореджиме или предводителя команды не претендовал, поэтому мало кому могло показаться, что Отец выберет его в качестве замены. Новость произвела фурор. Чтобы не смущать клан не столько юридически, сколько традиционно, Марко Ринцивилло заказал новые документы, якобы подтверждающие некогда его связь с матерью Тэхёна, кореянкой. «Случилось и случилось», — со смешком заявил он на собрании. Благо, Тэхён хоть какими-то отдалёнными чертами казался на него похожим. Убедительности сходство не прибавило, как не убавило и подозрений. Единственный сын Марко, должный заменить его на посту, почил смертью глупого раздолбая, каким всегда и был: скончался от передозировки. Тогда Марко, руководствуясь чувством вины или действительно - некой привязанностью к самому эпатажному из подчинённых, обратил свой взор на Тэхёна и заявил о его правах публично. Решение не оспаривалось, но переварилось с трудом. Поэтому осадок от встреч с теми, кто презирает и при первой возможности с радостью ковырнёт внутренности, для Тэхёна всегда малоприятен.
После очередного срочного всеобщего собрания с главами остальных провинций, Тэхён уясняет одну резонную фишку: вести себя потише и не обижаться присутствием агентов, посланных для присмотра со стороны. Им с Чимином высказывания озолоченных «родственников» по душе не пришлись, но оба, как и полагается, выслушали старших молча и придержали языки за зубами. Высказанные опасения не взяли в расчёт, сказав, что ни одной организации не выгодно топить их великое объединение - очевидная потеря и куча проблем.
Тэхёну пришло в голову, что змеи вьют гнёзда где-то поблизости, прячутся и отсиживаются в сторонке, чтобы выждать удобного момента или схлестнуть семьи, у которых уже имелись разногласия. Вполне вероятно, что за одним столом сидели и нагловатые прихвостни, пойманные на крючок сладенькой приманкой. Держа ухо востро, Тэхён не распространялся о проблемах власти.
Подозрительность ситуации отметил и Чимин, стоявший за спиной. Некоторые встретили его с недоумением: как это начальник сучьего двора выбился в советники? Подшучивающих и старающихся зацепить Чимин пересчитал и запомнил, чтобы повеселиться как-нибудь позже.
В какой-то степени Чимин согласен с тем, что им пора перестать вести себя в киношной манере и отказаться от ярких выездов, всплесков, публичных разборок. Ко всему прочему, действующая стратегия мафии встаёт костью в глотке мэра, собирающегося выходить на второй срок. После разговора с ним Тэхён вышел из администрации накрученным и злым. Важный момент в отношениях с подмазанными законниками: не перетянуть канат. Держать в доле, на привязи, но не давать сожрать целиком. Чимин счастлив, что у босса достаточно развитые извилины, чтобы не срываться с цепи.
Суровое молчание, Чимин не знает, какими вестями радовать. Прижатый к стенке пару дней назад начальник порта куда-то пропал, и Тэхён вслух пожалел, что не размозжил ему череп. Впрочем, нет резона искать какого-то таракана, который успел узнать не так много и указал на чиновника, который и собирался слить якобы партию гашиша, не поставив Тэхёна в известность. С ним вопрос уже решён, но вхолостую: наводок нет, а груз успели зачистить. Таким образом, у сгущающейся под ногами жижи ни русла, ни малейшего признака авторства.
…По машине барабанит дождь, в часы сиесты на улицах пустует. Карлос на водительском месте тихо листает томик «Евангелие» и иногда нашёптывает вслух отрывки. Чимин заканчивает копаться в интернете и суёт телефон в карман, когда раздаётся недовольный бас.
— Я защищаю интересы семьи, защищаю наш грёбаный проваливающийся в задницу остров, — приоткрыв окно, Тэхён прикуривает. Не обижен и даже не удивлён, но ему ощутимо тесно. — Пытаюсь, блять, вести честные дела.
— Отец тоже пытался, но в последние годы только на словах. Схема: больше пизди - больше шикуй. К сожалению, мы шли к этому, — вздыхает Чимин. — Мафия никогда не будет прежней, плевать все хотели на кодекс.
— Знаю, — скалится Тэхён. — Когда твои активы, счета, жёны и дети за океаном, какой хер волноваться об истоках. Продались, ублюдки.
Когда они ещё шпаной вступали на этот тернистый путь, всё было по-другому. И привкус от стрелок, и интрига шальной пули. Сейчас замес муки́ с кровью - мучительный процесс, неясно, из чьих кишок подашь в итоге пасту.
— «…привели на место Голгофу», — едва слышно бормочет Карлос.
— Неужели он и впрямь к этому ханже ходит? — состроив брезгливую гримасу, Чимин качает головой.
— Может, отец Юнги не очень хороший человек, но мне нравятся его проповеди, — следует скромный ответ.
— Делай то, что считаешь нужным, Карлос, не обращай внимания, — улыбнувшись, Тэхён пихает Чимина в бок. — Если он тебя бесит, это не значит, что должен бесить остальных… Или у тебя на святошу стоит?
— Ебанулся? — зашипел Чимин. — Просто я ему хронически не доверяю.
— Ладно. Я учту твоё мнение, когда сниму корону. То есть, никогда.
Он рассмеялся, и не сказать, что весело. В редкие минуты, когда Чимин смотрит на босса, матёрую харизматичную псину, он всё ещё успевает заметить проступающую на его лице беззаботную искорку, намёк на ту улыбку, намёк на всё то, что кормит Чимина изнутри так же внушительно, как и ломит.
И вот «бах», распад.
— Надо выяснить, кто из донов прогнулся под тех же ублюдков, что и Савиано. Группировка ли это, банда или правительственные сучки, я ещё не знаю, но обязательно выясню, — Тэхён прищурился, выуживая из соображений конкретику. — Мне нужны последние сводки, любые мелочи, конфликты. Потряси информаторов, каких знаешь, я займусь своими источниками. Чем быстрее мы отработаем все версии, тем лучше.