Внезапно - вскрик. Чимин отслонился от стены и увидел, что после затяжного поцелуя губы его проститута разодраны в кровь. Нижняя натурально прокушена. Он испуганно смотрит на притихшего владельца. Чимин может только послать понимающий кивок. Новенькие всегда в ужасе от этих замашек, жалуются, трепещут. Должно быть, ему очень больно, если поплыли слёзы. Чимин же отчего-то почувствовал облегчение.
Тэхён облизывает кровь, рычит девице на ухо и заправляет быстрее, стягивает ремень так, что в глазах её лопаются капилляры, и багровеет лицо. Излившись со стоном, он отпускает их обоих, леденея мгновенно. Чимин жестом напоминает уходящим про душ и гигиену, а парню успевает нашептать, чем залечить рану. Заканчивалось и похлеще, у Тэхёна попросту не нашлось настроения.
Сосредоточенный и серьёзный, босс смотрит в потолок, и Чимин садится на край, небрежно накинув на причинное место простынь. Им не нужно ничего обсуждать.
Звонит телефон.
— Ответь, — вяло говорит Тэхён.
Покопавшись в сумке, Чимин взял трубку и с каменным лицом выслушал несколько фраз, довёл до сведения.
— Это святой отец. Говорит, нужно встретиться.
— Спроси, где ему удобно.
До Чимина доходит, что это сраное издевательство, и ухмыляющегося Тэхёна действительно забавляет бестолковая неприязнь. Тем не менее, о встрече Чимин договорился и демонстративно отвесил поклон. Награждён же был после принятого боссом душа.
— Я поеду к Юнги один, а ты занимайся тем, о чём мы говорили, — застегнув запонки, говорит Тэхён. — Задействуй Гаспара, он как раз бездельничает.
Очевидно, Чимин не становится невидимым: перед тем как уйти Тэхён обнимает его и благодарит за присутствие, тише добавляя змеиную остроту, как будто Чимину следует её вызубрить:
— Я бы с удовольствием задушил эту сучку.
Все женщины собирательно напоминают ему мать. И виноватых уже не отследить.
— Покайся, засранец, — улыбается Чимин и целует его в щёку.
Подмигнув, Тэхён ущипнул его за зад. Они никогда не могли понять, что такое дистанция.
========== Глава 4. Начинается. ==========
Встреча с Юнги на его территории - явление редкое.
Тэхён бесстрашно всходит на крыльцо старого домика с прохудившейся крышей, жилища, безусловно подходящего сану священника. Плющ, опутывающий входную дверь, пахнет сладостью. Тэхёну же мерещится запах пороха. Никто бы не удосужился проверять погреб на заднем дворе, где прежние хозяева держали вина. И то, что там - неприкосновенный запас и «религия» для человека, якобы поставившего крест на криминале, каким бы каламбуром оно ни звучало.
Не найдя хозяина внутри дома, Тэхён прямой наводкой направляется в подвал и, велев Карлосу оставаться снаружи, спускается вниз по лестнице, погружаясь в облако кисловатой сырости. Ни одной винной бочки, зато в тайниках кое-что покрепче, вроде стали и свинца.
— Опаздываешь, — раздаётся из глубин, как только Тэхён неосторожно наступает на подвернувшийся под ноги мусор.
— Господь простит?
В небольшой комнате, похожей на мастерскую, ярко горят лампы, на стенах аккуратно развешены инструменты.
— Разумеется, я ему передам, — Юнги предстаёт в рабочем комбинезоне: приделывает к табурету отвалившуюся ножку.
— Вижу, ты занят, — хмыкнул Тэхён, усаживаясь на лавку.
— Зрение тебя не обманывает, — Юнги как раз заканчивает работу и, спустив стул, стягивает перчатки. — Не будем ходить вокруг да около. Проблемы насчёт последнего заказа.
— Я вроде наслышан.
— Серьёзные проблемы, — вскидывает голову Юнги и щурится, затем застёгивает рубашку на груди, где виднеется влажная кожа и серебряный крестик.
Прежде некоторых личных симпатий, Тэхёну нравится то, как Юнги относится к делам, не скрупулёзно до тошноты, но с достойной внимания педантичностью. Никаких лишних монологов и вводных предложений, а просьба увидеться - в крайних случаях, поскольку с пустяками он разбирается самостоятельно и в два счёта. У него есть знакомые в верхах Ватикана, и это не только прочный фундамент, но одновременно и некоторые уступки, о слабых и сильных сторонах которых он тоже в курсе. Он заботится о поставщиках, перекупщиках и прочих ведающих не из милосердия, а по уму, зная, что большой корабль рано или поздно способна потопить и маленькая пробоина. Его собранность и самоконтроль в видении Тэхёна - плотная залежь сложнейших соединений, и если терпение этого человека иссякнет, то в ужасе сдвинется с мягкого настила и сам Мессия.
— Ты теряешь клиентов, а я теряю мелких дельцов, — продолжает Юнги. — На нашей паутине возникли лишние охотники. Кто берёт на себя ответственность, в курсе?
Тут, сдвинув несколько досок, Юнги наклоняется к одному из тайников и достаёт недавно пересобранный пистолет, долго прикладывается к рукояти, с некоторым трепетом поглаживает дуло, как недавно бросивший торчок мог бы прикладываться пальцами к священному пакетику с порошком. Несколько минут в день он обязательно тратит на то, чтобы полюбоваться детищами антихриста, и всё его существо замирает в благостном трепете. Когда в последний раз он ощупывал женщину, и то не испытывал подобной тряски, мурашек. Честно говоря, этого не происходит никогда, и нет оргазма сильнее, чем режущий мышцы толчок отдачи от выстрела. Встряхнув головой, Юнги наконец вышел из прострации и прислушался к Тэхёну, рассуждавшему о том, что ему известно. Много злобы, но впервые Юнги распознал нотки усталости.
— Короче, разные слухи ходят, — подытожил босс, — уже не знаю каким верить.
— «Стидда», — говорит Юнги, туманя дыханием хромированный ствол. — Источник проверенный. Один из их представителей на днях засветился в Палермо и кинул пару словечек о причастности к «катанийской буче». — Лицо Тэхёна вытянулось в изумлении. — И не знаешь ты об этом потому, что тамошний папа не воспринял его речь всерьёз. Тебе же решили не докладывать, по всей видимости.
— А я и не удивлён, — у Тэхёна запершило в горле, он откашлялся, сжал кулаки. Кому-то понадобился лишний повод посмеяться за спиной.
В былые годы «Стидда», как банда мошенников и головорезов, периодически вставляла палки в колёса, провоцировала перестрелки и занималась разбоями, но катастрофической угрозы не представляла.
— Они и раньше под нас копали, какое-то время буйно, а потом залегли на дно. Но не поднимай большого кипиша, пока они нам не страшны по сути своей, — с некоторой печалью спрятав оружие, Юнги поднялся и перевёл тему. — Вооружать нашу семью - моя первейшая обязанность. Теперь, как ты догадываешься, у нас закрыт канал с севера. Нужна альтернатива, и я могу тебе её предложить.
— Валяй.
— Однажды я здорово выручил одного человека, и за ним остался немалый должок, — Юнги наклонился, облокотившись о верстак. Тэхён пристально наблюдал за покачивающейся цепочкой, выскользнувшей из-под воротника. Туда-сюда. Гипноз. — Шейх Селим Эльмаз. Сейчас он добился высокого положения в Стамбуле, и всё, что тебе нужно - договориться о встрече и предложить наши выгодные условия.
— Ты уверен, что это надёжно?
Тэхёну требовалось что-то покруче, чем словесные воздушные замки, но Юнги обладал даром убеждения словом и, так или иначе, любые его заверения звучали ласковой проповедью.
— Уверен.
— Будем рисковать оружием из Турции?
— Да. Качество не стопроцентное, но оптовые закупки обойдутся дешевле, в нынешние времена на лучший союз рассчитывать не стоит.
Разглагольствовать они не любители. Не желая тратить время попусту, Тэхён шагнул к выходу, и Юнги последовал за ним. На поверхности они с Карлосом обменялись вежливыми кивками.
— Могу я рассчитывать на твоё участие в переговорах? — на всякий случай интересуется Тэхён и, получив согласие, гладит Юнги по плечу. — Иногда мне жаль, что ты запихнул себя в сутану, дружок.
— Меня всё устраивает. Ты вот иногда теряешь голову от власти.
— Разреши заметить, падре, ты тоже не без слабостей, — поддел Тэ, усмехнувшись.