— Пожалуй, когда нам по пути встретятся четыре всадника, я воспользуюсь твоими услугами, — разбавил напряженную тишину Хосок и погладил Юнги по плечу.
Кивнув, Юнги проводил уходящего пса оторопелым взглядом. Тэхён рассказывал, как пару месяцев после смерти Чонгука прикармливал одного брошенного породистого щенка, жившего в бесхозной части рынка. И всё бы ничего, да в той истории животное, по словам Тэхёна, погибло на его глазах под колёсами грузовика.
***
За окном брезжил рассвет.
Увиденное внутри того дома - не забывается. Жестокая расправа. И скоро прокатится слух о том, что произошла она не в единственном числе. А повсеместно, во всех убежищах, где проходил ритуал.
Остолбенев, Хосок сам прикурил Юнги, и теперь они вместе сидели, слушая, как лёгкая морось постукивает по крыше. Сидели и молчали, подавленные и не готовые признать открыто, что Чимина, наверное, не было среди трупов. Присматриваться было некогда: торопились убраться оттуда, чтобы не попасть под наезд полиции. Их машина осталась далеко позади от остального кортежа. Юнги велел им ехать и прочесать окрестности, насколько позволяла обстановка.
Молоть языком попусту не удавалось. Хосока продолжало колотить, и Юнги отдал ему толстовку, оставшись в майке.
— Вышел он, однозначно вышел. Ему дали уйти, — сказал Юнги, разрывая завесу тишины. — Ну не могло быть по-другому. Я его там не видел.
Среди того-то фарша? Хосок отвернулся, прикрыв лицо ладонью. К глотке подступил стопудовый ком. Он не успел обрести брата, как норовил его лишиться.
…По левому крылу пальнуло целой очередью, Хосок оглянулся назад и вскрикнул. Взглянув в боковое, Юнги надавил на газ с такой мощью, что пикап сорвался, как ошалевший цербер с цепи. Они помчались вперёд, уходя от погони.
***
По-видимому, долгий перелёт отразился на Тэхёне довольно пагубно. Он явно что-то пропустил, какой-то воздушный провал между Доминиканой и Сицилией. Словно лихо протрезвев, он очнулся в машине, пристёгнутый к подлокотнику наручниками. Фары включены. Впереди Чонгук и ещё какой-то человек в окружении охраны. Встрепенувшись, Тэхён подался вперёд и присмотрелся, прочёл по губам отрывки.
— …моя часть договора выполнена безупречно, — Чонгук подал кейс, получая в ответ другой такой же.
Он проверил содержимое, уважительно кивнул и, козырнув, вернулся.
— Что за хуйня…?! — Тэхён дёрнулся. — Кто те люди?! Где мы?!
— Не переживай, мы дома, — ухмыльнувшись, ответил Чонгук и, поправив лобовое зеркало, улыбнулся.— Как ты и хотел.
Чонгук изначально планировал вернуться? Но зачем? Кому ещё он успел подыграть втайне? Тэхён задыхался в неизвестности.
— Давно я тут не был, — с тоской глядя на хмурый горизонт, произнёс Чонгук. — В месте, где меня держал только ты.
— Объяснись. Сейчас же, — потребовал Тэхён.
— Со Стиддой покончено, — выдохнул Чонгук и похрустел пальцами. — Как и с Коза-Нострой. Жаль. Это высокая цена, но за нас уплатить её стоило.
Двигатель заревел. Они развернулись. Шокированный Тэхён заметил человека, смеющегося неподалёку. Тот, с кем Чонгук держал разговор и обменивался любезностями. Тот, с кем он сам не раз выпивал и шутил, ведя общие дела. Тот, чьё имя - Селим Эльмаз. Чонгук освободил для него дорогу к власти.
— Кстати, — Чонгук чуть кивнул в сторону, — приятно снова воссоединиться.
Заледенев, Тэхён медленно обернулся, ощущая, как неприятно потеет тело, и трещит по швам выдержка. На заднем сиденье, связанный и полуголый, в крови и пыли, лежал Чимин. И выглядел он так, словно… его здесь уже не было.
========== Глава 20. Своё. ==========
øøø
-flashback-
Намедни на холме расцвел огненно-красный делоникс, названный королевским, и медленно осыпающиеся лепестки крошечных цветков образовали внизу пёстрое озеро, замершее в густой волнующейся тени. По той весне погода стояла удивительно хорошая. Упоительная прохлада ветра ворошила засеянные поля, и вокруг в признанные часы отдыха не виднелось ни души.
Прислонившись к стволу и свесив голову, Тэхён мирно дремал под деревом. Книга, которую он брал с собой, раскрылась на развороте двух картинок, и странички тихонько лепетали под игривой светотенью. Цветной жучок уселся на рисованную карандашом голову мальчика и не собирался покидать полей его сказочной шляпки. Летний полдень затаился в покое и таял, как кусочек сливочного масла. По телу рассеялась истома.
Он снова сидел там, в полном одиночестве. Чимин улыбнулся и прибавил шагу. Тэхён почувствовал его появление и, приоткрыв один глаз, ухмыльнулся.
— Я принёс тебе поесть, — Чимин сел на колени и, постелив покрывальце, начал раскладывать содержимое корзинки для пикника.
— Вовремя, — похвалил Тэхён, усаживаясь удобнее. — Я как раз круто проголодался.
— Знаю, — торжествующе сказал Чимин. И, конечно, ошибаться в подобных вопросах он не мог. — Патриция передала нам абрикосовый пирог. Как ты любишь.
— Ты попросил её? — глаза Тэхёна загорелись. Он учуял запах спелых фруктов, и походил на котёнка, готового броситься на добычу. Как будто не ел сто лет. — Во даёшь!
— Просто умею уговаривать, — похвастался Чимин и пожал плечами.
— Зазнайка, — Тэхён шутливо прихлопнул по его руке.
Перекусывая, они болтали о всяком-разном, и Чимин устал хохотать от шуточек, что Тэхён сыпал так щедро. Но он не выглядел весёлым, и Чимина это смущало. Когда кто-то смешит - ещё не значит, что самому ему так же хорошо. И, наверное, самое проблемное в том, как сложно догадаться и это свойство обнаружить.
— Они скоро приедут, — ободряя, Чимин приобнял его.
Позавчера Чонгук смотался с отцом закупать саженцы для посадки. Тэхёна не взяли по причине настолько глупой, что и говорить стыдно. Проба залежавшейся пиццы не прошла даром, он проторчал в отхожем месте полдня и если бы не отвар тётушки Патриции, которой рассказала о случившемся мама Чонгука, быть бы той беде ещё и сегодня.
— Блин, чтоб я ещё раз остатки доедал, — с досадой фыркнул Тэхён.
Последний раз они говорили с Чонгуком через ту самую дверь, и он не насмехался, как ожидал Тэхён. Он сочувствовал в полной мере, что приводило к стыду ещё большему.
«Ты там это… держись только», — смущённо сказал он, и сквозь щели между досками Тэхён видел, как он ковыряет носком тенниски землю. И покраснел до ушей.
«Ну, если не буду держаться, то сам знаешь, куда провалюсь».
И раскалённая неловкая минута треснула звонким мальчишечьим смехом.
«Ну, Тэхён! Дурачок, — Чонгук постучал. — Не переживай. В следующий раз все вместе поедем!».
Вот только Тэхён переживал. И Чимин не вполне имел способности к тому, чтобы развеять его настрой. Как только выдался свободный час, Тэхён схватил с полки недочитанную книгу и ринулся сюда. Чимин застал его уход, но не пошёл следом, зная, что Тэхёну нужно это время тет-а-тет со своими мыслями.
Где-то вдалеке прозвучал рёв самолётного двигателя, и Чимин разглядел расползающийся белый хвост химтрейла.
— Слышь, Тэхён, а ты бы хотел полетать на самолёте? — спросил он.
Заминка не сулила ничего хорошего, случилось нечто приятнее полёта. Тэхён потянулся к нему и мягко прижался к губам, с нарочитой аккуратностью замазывая неловкость прикосновениями к упругому и тёплому телу. Стушевавшись, Чимин не отказал. Тэхён будто не понимал, как выразить свои чувства иначе. Внезапная благодарность за то, что Чимин поддерживает его и находится рядом постоянно. Зардевшись, Чимин запустил пальцы в его волосы и подался навстречу, прогнувшись в спине. В мимолётном порыве не было ничего зазорного, и они не стеснялись, однако, Чимин прикусил безудержному партнёру язык и чуть отстранился, с горечью выдохнув:
— Не надо, Тэхён, — его голос дрогнул.
— Прости, — он виновато взглянул и протянул руку, но Чимин отсел ещё дальше и отвернулся.
— Извиняться тоже не надо. Просто не делай так. Пожалуйста, — Чимин сделал паузу, проводя ладонью над травой. — Не бросайся на меня, как на защитника. Я буду на твоей стороне потому, что хочу этого. Не за твои чувства и всё такое прочее. Мне не нужно платить, не нужно ничего отдавать. Мы… Помнишь чайку? — он вскинул безнадёжный влажный взгляд. — Мы дали ей улететь, хотя мне хотелось посадить её в клетку или сломать крыло, чтобы возвращаться и смотреть на неё. Да, я не такой уж хороший, каким кажусь. Иногда вы бесите меня тем, что ввязываетесь в неприятности, и я бы вам ноги переломал, лишь бы сохранить жизнь. Вы живёте так, как будто плевать, когда и как сдохнете. Но самое-то ужасное… Я не успею даже к вашей кончине, потому что вы отшибленные, быстрые…