- Прости, я разбудила тебя, - Анна зашла на цыпочках в комнату и зажгла ночную лампу около своей кровати.
- Не думала, что засну. Я читала.
- Тебя сморило. У тебя такие опухшие глаза. Ты опять плакала?
- Лучше бы у меня что-то болело, чем эта боль.... По крайней мере, было бы легче.
- Не поняла. Ты о чем?
- Да так. Мысли вслух. Спокойной ночи, - Ашната повернулась на другой бок и закрыла глаза.
Еще какое-то время Анна тихонько ходила по комнате: снимала макияж, переодевалась, расчесывала волосы, пила чая и наконец, свет погас. Началась игра: то тишина проглатывала темноту, то ночная темень съедала убийственную тишину. Именно во время такой игры одиночество одерживает победу и сквозит из каждой щели, цепляется занозой в сердце того, кто днём забывает о том, как ночью бывает холодна его постель. С первыми солнечными лучами царство теней испаряется, но чего стоит выстоять. Одинокие, промозглые ночи - безжалостные змеи.
- Спишь?
- Нет.
- Тебя вызывают в деканат. Просили передать, что ждут тебя.
- Что им все не имется? нервно подскочила на кровати Анна.
- Они сами все скажут. Я так поняла, что речь идёт о курсовой, которую ты, якобы, украла у выпускника.
- Раздули скандал? Делать им что ли нечего?
- Преподавателя уже уволили. Тебе нужно объясниться, чтобы не было проблем. Если хочешь, я схожу с тобой.
- И не подумаю туда идти. Пусть не суют свои носы в чужие дела!
- Анна, так нельзя! Если ты не виновата, расскажи свою правду, если виновата поговори и объясни все, как есть.
- У тебя еще крылья за спиной не прорезаются? И что вы все лезете в мою жизнь?
- Успокойся, никто не делает тебе ничего плохого.
- Да, но никто и не помогает!
- Пожалуйста, не думай так. Людей много: кто-то с тобой несправедлив, но есть и те, кто любит тебя.
- Любит? Ашната, посмотри на меня и скажи, похожа я на девушку, которую любят?
- Я считаю, что даже если тебе кажется, что ты обделена человеческим теплом, это не так. Кто-то где-то ищет тебя...
- Замолчи! Начиталась своих дурацких книг и не живешь реальной жизнью! Стоило тебе обжечься, выйти из книжного мира и пожить жизнью людей, как днями и ночами напролет льешь слёзы.
- У каждого своя реальность. И, если сейчас я испытываю боль, то только потому что живу по- настоящему и по- настоящему чувствую. В книгах этому не научат.
И вновь эта тишина, разорвать которую порой не в силу даже пронзительному крику. Ашната лежала на спине, заложив руки за голову. Она смотрела в потолок: на него ложился свет фар подъезжающих к дому машин. Рядом с общежитием располагалось много жилых домов. Уютные, утопающие в зелени дворы, детская площадка, даже несколько дубов у подъездов. Когда Ашната впервые увидела это место, оно напомнило ей тихий оазис. На дворе стояло жаркое лето. Вся в растрепанных чувствах, она шла к этому зданию, как к последней надежде. Сложно сохранять равновесие, когда тебя предают. Сильная по натуре, белокурая девушка шла твердым шагом по зеленому двору, не оглядываясь назад. Темные очки скрывали красные от слез глаза, в которых застыло отчаяние. Постучав в кабинет директора общежития, она больше не могла давить в себе боль. Рассказав все, как есть, она получила долгожданное разрешение на проживание. Зайдя в свою комнату, которую ей выделили, она села на диван и ощутила себя счастливой.... Здесь, в крохотной комнатке, посреди шумного города, она чувствовала себя защищённой. Защищённее может быть только в утробе матери. Над её головой была крыша. Разве это не счастье, знать, что в дождь и в зимнюю стужу, над тобой надежная крыша?