- Помнишь, как мы с тобой до утра болтали, когда ты заехала в комнату? спросила Ашната.
- Для меня, то время было счастливым, не смотря ни на что! голос Анны слегка задрожал.
- Должно быть, эти стены привыкли встречать людей со слезами в глазах. Ты приехала заплаканная.
- А ты успокаивала меня. Да, у тебя дар. Я открылась тебе сразу. Знала, что ты не будешь смеяться надо мной.
- Возможно, тебе нужен был незнакомый человек, чтобы рассказать все, что разрывало болью душу напополам. Ведь тогда твоя жизнь разделилась «до» и «после», - Ашнате было тяжело говорить об этом. Её душа не раз была разделена надвое, а такие раны не заживают никогда.
- Ты ведь знаешь, я ни с кем не церемонюсь. Бываю грубовата как пацан. Но с тобой мне хотелось быть другой. Смотря на тебя, красивую... не знаю, как сказать, такую тонкую и нежную, мне захотелось стать такой же.
- Анна, ты не знаешь какая ты! Ты красива, и твоя грубость это всего лишь самооборона, которая ослабевает, когда ты чувствуешь, что опасности нет.
- Не знаю, я не умею так умно говорить и думать. Я простая девчонка. Н- да, девчонка, звучит глупо. Мне ведь 28 лет.
- И в сорок можно оставаться девчонкой. Возраст - для паспорта, душа не знает возраста.
- А тебе невозможно не верить, подруга. Смотрю на тебя и удивляюсь, ты младше меня всего на год, а кажешься моложе на несколько жизней.
- Если бы так...- вздохнув, ответила Ашната и бесшумно две слезинки скатились по бледным щекам.
Она не так давно научилась плакать тихо. Чтобы никто не слышал и не догадался, что ей плохо. Наверное она даже этому не училась. Но, живя, с чужими людьми, поневоле наращиваешь на себе ракушку, в которую удобно нырять, хотя бы для того, чтобы бесшумно выплакаться...
- Никто знает, как встречать Новый год летом, - смеясь, продолжила Анна. А мы знаем!
- Это точно. Наш маленький секрет, - смех сквозь слёзы - это тоже приходит не сразу, с годами Ашната узнала, что и такое возможно. Мы можем и весной и летом и зимой и осенью устроить у себя Новый Год, и никто нам не помешает!
- Помню первый праздник, когда ты пришла с тремя апельсинами и бананами. Я заварила остатки кофе, который у меня оставался из дома, и мы устроили пир горой.
- На наши гроши мы могли себе позволить разве что дольку от апельсина, - рассмеялась не без горечи Ашната.
- Зато в тот вечер, мы были богачами. По полтора апельсина и по целому банану!
- И чашка кофе со сливками.
- И с сахаром! - рассмеялась Анна и, как ребенок захлопала в ладоши.
- С тех пор, каждый раз, когда кто-то из нас покупает апельсины и бананы, мы устраиваем Новый Год. Хорошо, что это случается не часто. Иначе...
- Новых Годов не может быть слишком много, - перебила её подруга, смеясь.
- Иначе исчез бы весь шарм волшебства, - Ашната вытерла слёзы и села на кровать, скрестив ноги. - Ты всегда будешь мне другом! серьезным голосом произнесла она.
- Что такое? Анна повернула голову к окну, где стояла кровать подруги. Ты что прощаешься со мной?
- Глупости! Я говорю то, что чувствую. Поняла, что сдерживать слова, идущие от души нельзя. Переполняя сердце несказанное или недосказанное, убивает его.
- Аш, ты тоже моя подруга, и знаешь это. Меня выдержать не так-то легко, но ты такая хорошая, что с тобой сложно быть той хамкой, какой я привыкла быть.
- Ты прекрасно знаешь, что если меня вывести из себя, я тоже могу наломать дров.
- Меня всегда восхищало в тебе то, чего нет во мне. Ты красива, ухожена, воспитана, начитана и интеллигентна.... Да, стариковское слово, но ты его наделяешь новым смыслом. И при всем этом, ты готова глотку порвать любому, кто по - твоему мнению несправедлив к слабому.
- Если ты имеешь в виду животных, то их я люблю с детства. Они действительно, слабеё нас, поэтому нуждаются в защите. А те, кто издевается над ними... Я готова руками выцарапать им глаза, - по голосу чувствовалось, что она волнуется.