Наконец мужчина появился из соседней комнаты. В руках у него был чайник, по всей видимости, только вскипел, и пачка дешёвого печенья. Ашната никогда не покупала такое печенье, сплошь маргарин и сливочное масло. Зато оно отлично хрустело на зубах. Наверное поэтому оно так нравилось охраннику.
- Будьте добры, дайте таблетку от головы, - и снова этот ласковый голос. Он словно вернул Ашнату в общежитие.
Девушка продолжала молча стоять в углу, не поднимая глаз на собеседников, но не потому что веки отяжелели от выплаканных слез. Ей попросту было незачем смотреть на них. Да и не слушала она их вовсе. Слабое шарканье снова вернуло мысли девушки сюда, на вахту. Женщина с таблеткой в руках удалялась, медленно идя по длинному коридору. И только длинный халат, как мантия стирал тяжёлые следы тучной женщины.
- Вы же помогли этой женщине. Помогите и мне! - вдруг снова взмолилась Ашната и посмотрела в глаза мужчине, жующему мерзкое печенье.
Шарканье затихло.
- На каком языке мне объяснить, что я не имею права Вас отпускать. На улице ночь!
- Мне нужна эта ночь! Мне нужна эта прохлада! Я хочу жить! Хочу жить! - в её голосе было столько отчаяния, что охранник поставил на стол чашку, из которой хотел отпить только что заваренный чая, и откинулся на спинку своего просиженного до неприличия стула.
- Я хотел бы Вам помочь, но везде камеры. Если я открою дверь, меня завтра же выгонят!
- Я просто хочу жить.... - её голос такой тихий - тихий. Стеклянные глаза смотрели на закрытую дверь, как на еще одну несбывшуюся надежду.
- Откройте мне дверь. На воздухе голова пройдет быстрее, - тёплый женский голос донёсся до девушки.
Охранник неохотно встал, громко тряся связкой ключей. Их эхо играючи раздалось по всему Дому Студента. Он по - прежнему жевал печенье с запахом малины и ванили. Но это были добавки, ничего натурального: ни малины, ни ванили. Иллюзия с приторным запахом. Запах и тот искусственный.
- Голова покруживается. Пусть меня доведёт до скамейки эта милая девушка, -показывая на Ашнату, попросила женщина.
- Проведите, пожалуйста, нашу нянечку во двор. Видите, у неё сильно болит голова, - подойдя к Ашнате, попросил привратник и мысленно выдохнул.
Ему хотелось помочь девушке с бледным лицом, но страх потерять работу был сильнее. Инстинкт самосохранения взял верх над ним. Но Божья Рука дотронулась до Ашнаты и помогла ей. Взяв пожилую женщину под руку, девушка шла по ночному двору и вдыхала свежесть звенящего воздуха.
- Совсем нет ветра. Не припомню такой тихой ночи, - произнесла женщина.
- Тишина перед бурей, - потрескавшиеся губы ответили на автомате, глаза по- прежнему не выражали ничего живого. Только боль.
- Нет, эта тишина после бури, - тёплый, молочный голос обволок Ашнату. Мелкие мурашки пробежали по её коже.
- Давайте присядем. Вам не нужно сейчас много ходить, - наконец нотка участливости прозвучала в голосе белой как полотно девушки, и она указала на скамейку.
- Я сяду, дочка, сяду. Не переживай. А ты иди!
- Мне некуда идти. Но и там оставаться я не могла. Понимаете? - и снова эта мольба в глазах.
- Можешь не рассказывать мне ничего. Просто знай, что как бы это странно не звучало, я тоже была молодой и мне тоже знакома боль. Все прошло. И твоя боль временна!
- Как Вы можете знать? Ведь каждая судьба неповторима...
- Я не знаю твою судьбу и не чувствую твою боль. Но я чувствовала свою.
- Спасибо за участие. Я, пожалуй, пойду, пройдусь.
Девушка шла быстрым шагом по саду пока не уперлась в закрытую калитку. Остановившись около неё, она вздохнула. «Вот и хорошо. Все равно за калиткой такая же ночь. Ничего нового. Никакого спасения», - подумала она и оглянулась. Она стояла напротив своёго окна. Сейчас оно казалось ей одним из тысячи спящих окон. Ничего не говорило о том, что там кому-то плохо, нестерпимо больно и одиноко. Со стороны все окна кажутся одинаковыми. А сколько тайн таит каждое из них.
- Не хочешь уходить?
- У меня не хватит смелости.
- Не забор тебя останавливает. Его можно перепрыгнуть и уйти.
- Я хочу забыть. Почему люди не могут забыть с такой же легкостью, как закрывают банковский счет?
- Человеческая душа не изучена. Она мечется, мучается, но помочь ей может только время.
- Почему люди часто обижают друг друга? Почему уходят друг от друга?
- Видишь, эта таблетка от головной боли, - женщина разжала ладонь, в которой лежала таблетка. Душа еще не изучена, поэтому и таблеток от душевной боли еще не изобрели. Значит, нужно научиться самой себе помогать. А то как бы получилось: заболит душа, выпил таблеточку и прошло? Нет, так не годится. Только сам себе человек может помочь. Сам.