Узнав о его многочисленных поисках, она ушла. На какой-то момент ей даже показалось, что она почувствовала долгожданное облегчение, мысленно поблагодарив судьбу за то, что заставила, просто и жестоко заставила её посмотреть правде в глаза. Но потом, она начала метаться, искать как всегда, оправдания его поведению. Ей было жаль его, такого умного, знающего, талантливого и содержательного человека. Она хотела взвалить на себя непосильный груз. Но сил тащить на себе эту ношу у неё не хватало. Физически девушка больше не в силах была нести на себе груз взрослого мужчины, чья жизнь абсолютно состоялась. Ашната была лишь приятным дополнением, десертом, который он бесплатно заказывал, когда вспоминал о стихах, о возвышенном, о любви. У него был взрослый сын, который обзавелся своей семьей, жива была его мать, хорошая работа, которая тоже ему быстро наскучила. У него все было, даже Ашната.
Каждый раз, когда Ашната хотела занять его чем-то новым, пытаясь разбудить в нем новый огонек надежды, он отмахивался. Конечно, потеряв её, потеряв её навсегда, он сожалел о тех минутах, днях, неделях, что провел без неё, без её «щебетания», как он любил говорить. Но, если бы ему была дана возможность вернуться назад, он сделал точно так же, ничего не меняя, купаясь в своей хандре и обожая себя одного. Она все проглатывала. Всё прощала. Наверное, так могло бы продолжаться долго, но даже самой сильной привязанности приходит конец. Она лежала и вспоминала его лицо, его губы, которые хоть и не страстно, но целовали её в шею. Ей всегда недоставало его поцелуев. Романтичная Ашната мечтала, чтобы он ласкал её, изучая её красивое тело, покрывающеёся мурашками от одного воспоминания о нем. Но этого не было. Ведь он приучил её обходиться без прелюдий, которые не выносил, говоря, что уже не так молод, чтобы долго целоваться. Он не понимал, что рядом с ним находится нежный цветок, распускающийся рядом с ним и увядающий от его эгоизма, граничащего с цинизмом. Её чистая любовь с «широко открытыми глазами» имела две стороны: одна - искреннеё чувство в розовом цвете, вторая - постоянная депрессия от понимания реалией. То, что сейчас этому пришёл конец, давало облегчение. Она перестала ждать его голоса, к которому постоянно прислушивалась по телефону, трезв ли он. Теперь, гуляя по городу, он поймала себя на мысли, что ей больше не нужно сворачивать на другую улицу при виде паба или пивного бара, чтобы он не увидел и не потащился туда за очередной порцией спиртного. Такой груз был не по её хрупким плечам. Он, как стопроцентный эгоист, желал взвалить непосильное бремя на девушку, которая была младше его на десять лет. Дело даже в не в возрасте. Он даже не пытался ей помочь, помочь с самим собой. Видя, что она изводится, бьётся над ним как над ребенком, он продолжал лелеять свой сплин, причиной которому была собственная лень. Он считал ниже своёго достоинства предпринять хоть какую-то попытку к счастью.