Когда мы были детьми, нам часто рассказывали наши родители, что эти 2,300-летние символы не были простым уважением к истории; они должны были вдохновлять нас на создание страны, где господствовала бы справедливость.
Нас также учили, что они символизировали переход царя Ашоки к Учению Будды. Однако, это не было простым патриотизмом, который бы заставил нас любить жизнь Будды как она нравится детям. Разве какой либо ребенок не может быть очарован историей о царевне, которой однажды ночью приснился сон, что белый слон вошел в ее правый бок, или обеспокоенном царе, который советовался с прорицателем о значении сна царевны, и узнал, что его будущий сын мог бы быть самым большим завоевателем известным в истории, но если он когда-либо узнает о страдании, он станет учителем сострадания — Просветленным, Буддой?
Позже, мы учим историю и изумляемся эпохой заполненной замечательными завоевателями и замечательными духовными учителями. Спустя 150 лет после ухода Будды, романтичный молодой европейский завоеватель, которому посчастливилось иметь философа Аристотеля в качестве своего наставника, предпринял попытку завоевать Индию. История назвала его Александром Великим. Пятью годами позже, когда его военачальник Селевк прибыл, чтобы объединить завоеванные им индийские земли, он будет отражен романтичным молодым индийским завоевателем, Чандрагуптой, которому посчастливилось иметь философа Чанакья как своего наставника. (Греческому военачальнику повезло, и он не был убит, так как он отдал свою дочь индийскому императору.)
Все же из всех великих завоевателей и великих учителей той эпохи — Чандрагупты и Чанакьи, Александра и Аристотеля — был внук Чандрагупты, Ашока, которого будут помнить не только как самого великого завоевателя Индии, но также и как одного из ее самых великих учителей. Что послужило причиной для перехода от завоевания к Учению?
В Индии, часто трудно отделить историю от мифов; и возможно миф становится действительно истинной историей, когда он входит в народную подсознательную память, создавая альтернативное наследие истории, которое нужно повторно рассказывать и повторно перерабатывать для каждого последующего поколения. В любом случае, это вопрос для историков. Так или иначе, был царь, который через ряд блестящих и кровавых военных кампаний, расширил империю, простирающуюся от Афганистана до Непала и на юг полуострова. В конце концов, он встретил ожесточенное сопротивление в юго-восточном царстве Калинга. В той ужасной войне, как говорят источники, каждый дееспособный мужчина в Калинге сражался против войска царя Ашоки. Сотни тысяч людей были убиты, женщины и дети были взяты в плен, и когда последнее сражение было проиграно, больше чем сто тысяч воинов были убиты и лежали рядом с убитыми лошадями, слонами на берегу реки, воды которой были красные от крови.
С другой стороны легенда повествует о том, что император шел на поле битвы той ночью, чтобы посмотреть на поверженных врагов. Вдруг какой-то нищий вышел из кровавой реки и держал в руках сверток с капающей из него кровью.
«Могущественный царь,» — сказал нищий, подойдя к царю Ашоке и протягивая ему сверток, продолжил, — «Вы способны взять и уничтожить столь много жизней. Наверно Вы можете вернуть хотя бы одну жизнь — вот этому ребенку?»
Некоторые говорят, что этот нищий был буддийским монахом. Некоторые говорят, что нищий был сам Будда. Так или иначе, но царь Ашока никогда не поднял меча снова. С того времени и до сих пор эта река называется Дайа — Сострадание.
Нужно было всего лишь одно мертвое тело для принца Сиддхартхи, чтобы он понял человеческое страдание. Неспособность вернуть ребенку жизнь, научило царя Ашоку состраданию, что поместило его среди наиболее великих правителей в истории. На самой вершине его славы как императора-завоевателя, Ашока принял философию ахимсы — отказа от насилия, повсюду объявляя: «Вместо звуков военных барабанов, пусть будут слышны звуки Дхармы.»
Две тысячи пятьсот лет спустя, звуки Дхармы все еще раз услышали, когда Махатма Ганди использовал отказ от насилия, чтобы изгнать британцев из Индии. И новая освобожденная нация взяла Дхармачакру — Колесо Дхармы Ашоки, и поместила его в центр флага свободной Индии. Столб Ашоки с четырьмя львами на вершине, стоящими по четырем сторонам света символизирующее мирное сосуществование Дхармы и стал национальным символом свободной Индии как постоянное напоминание каким должно быть правительство страны. Тот взгляд на управление, взятый из Учения Будды, был провозглашен в ряде императорских указов, высеченных на камнях и столбах, многие из которых все еще стоят на тех же местах, где царь Ашока поместил их. В своем Первом Наскальном Указе, царь Ашока сказал: «Счастье в этом мире и в следующем трудно обрести без любви к Дхарме, без самоконтроля, без уважения, без страха [перед совершением зла], и без усердия. Но благодаря моим наставлениям почитание Дхармы и любовь к Дхарме возрастает день ото дня и возрастает постоянно. Все мои чиновники высших, низких и средних рангов следуют и блюдут Дхарму, а также способны побуждать других делать тоже самое.»