Джастер бросил невольнику повод Огонька, который Мирам с поклоном принял.
— Идём. — новый холодный приказ и я послушно спешилась, едва не упав, потому что ноги затекли и меня слушались плохо. Но Джастер, не оглядываясь, шёл к дому, и мне ничего не оставалось, как поспешить за ним, оставив Ласточку на попечение Мирама.
Только сейчас я обратила внимание на дом. Высокий, в три этажа, но ската крыши не видно. Внизу — галерея с нишами, между колонн горят масляные светильники. Окна и двери полукруглые, ставни и створки из толстого дерева, украшены резьбой. Стены на вид не каменные и не деревянные. Проходя мимо колонны, я украдкой коснулась её пальцами. Чуть шершавая и тёплая…
Джастер легко толкнул створку двери, распахивая её в темноту. В следующий миг он щёлкнул пальцами и внутри вспыхнул светильник. За ним ещё и ещё, пока весь дом не оказался освещён.
За широкой спиной Шута я не успела увидеть, что там внутри, как Джастер вдруг зарычал и резко развернулся, смахнув меня в сторону, как пылинку.
— САФА-А-АРРР!!!
Это был не крик, это был грозный рёв, полный ярости. Чёрное пламя плясало вокруг фигуры Шута, и я испуганно вжалась в колонну, понимая, что сейчас ему под руку и на глаза попадаться точно не стоит.
Воздух посреди двора задрожал, и зеленоватый туман соткался в фигуру призрака, согнувшегося в поклоне.
— Гос…
— ТЫ… — Джастер шагнул к Сафару, и плащ за его спиной взвился от пляшущей тёмной силы.
Призрак попятился и упал, судорожно продолжая отползать от надвигающейся опасности. Его губы и подбородок затряслись, он хватал ртом воздух, а глаза распахнуты настолько, что, ещё немного и вот-вот выпадут.
Мне же казалось, что Джастер весь объят чёрным пламенем, в котором мелькают коричневые искры, и с каждым шагом становится всё больше похожим на то чудовище, что мне привиделось однажды у костра.
А может, и не привиделось? Может…
Додумать мысль я не успела.
Призрак замер, не в силах двинутся с места. Он судорожно хватался за грудь и глотал воздух и будь Сафар живым, наверняка бы…
— Ты посмел не просто прийти в мой город… ТЫ ПОСМЕЛ ВОЙТИ В МОЙ ДОМ! ТЫ ПОСМЕЛ ВЗЯТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!
— Простите, господин! — Сафар сжался в комок, стараясь защититься одной рукой. — Пощадите!
— ПОЩАДИТЬ⁈
В следующий миг на Сафара обрушился удар чёрного пламени. Туманную фигуру орущего от боли разбойника просто смело и вынесло за ворота, с размаху швырнув на площадь. От ног Джастера и до середины площади расплавленная земля дымилась, кипела и шипела как масло на сковородке, а камни плавились словно лёд. Орущий призрак Сафара в корчах полыхал в конце этой жуткой канавы.
В один миг я поняла, что до этого было просто представление. Страшное, кровавое, но представление, подобное тому, что Шут устроил на Гнилушке.
А сейчас в центре двора стоял, подавшись вперёд после удара, настоящий Ашу Сирай, мастер смерти, при имени которого наверняка вздрагивали все остальные служители Сурта.
Чёрный ужасающий призрак с белой оскаленной маской ярости вместо лица. Пальцы ударившей руки скрючены, словно когти, между ними пляшет чёрный огонь, узкие щели глаз полыхают алым. Плащ за спиной взметнулся, словно крылья атакующего коршуна…
Я забыла, как дышать. Меня трясло и хотелось отвернуться и бежать, бежать куда угодно, но как можно дальше от этого чёрного призрака, в котором не было ничего человеческого. Только ноги отказывались слушаться, в ушах шумело, а сердце бухало так, что мне казалось, это слышно на весь двор. Не в силах пошевелиться, я лишь крепче вжалась в колонну, боясь хоть чем-то привлечь внимание Безликого. Джастер всегда сдерживал свою ярость, но сейчас…
Мне никогда не было так страшно.
Ужаснее проклятия некроманта — только его гнев.
Люди с другой стороны двора, застыв, как статуи, взирали на происходящее с не меньшим ужасом. Я вдруг подумала, что если бы не страх привлечь внимание хозяина этого города, то они бы кинулись врассыпную, невзирая на наймаров, и прочие опасности…
Ашу Сирай медленно выпрямился. Плащ опустился на плечи, оскал на маске исчез, но прорези по-прежнему горели огнём. Чёрное пламя опало, вскипевшая земля застывала чёрным льдом. Обожжённый призрак на другом конце площади зашевелился, с охами и стонами пытаясь подняться. Теперь это был не человек, а скелет с остатками плоти и кое-где уцелевшими лохмотьями. Один глаз у него вытек, живот вместе с внутренностями спёкся в чёрный ком, а левый бок был вырван. На руках и ногах виднелись кости в остатках мяса.
Зрелище было отвратительным и в то же время — правильным. Сафар стал таким, каким был в момент смерти.
В полной тишине раздался звук, напоминавший сразу кашель и воронье карканье, разрывая наваждение потустороннего ужаса и возвращая в реальность.
Не сразу я поняла, что это смеялся Шут.
— А ты не солгал про свою удачу, Сафар. — хрипота пропала, и с каждым словом голос Джастера набирал прежнюю силу. — Тебе очень, очень повезло, что отделался такой лёгкой смертью, а моё проклятие сейчас спасло твою мерзкую душонку. Но если ты думал, что на этом всё для тебя закончилось, ты сильно ошибся.
Джастер, а теперь это снова был он, не собирался останавливаться. Он вскинул руку, и между его пальцами и шеей призрака появилась тонкая светящаяся нить.
— П…пощади… — донёсся до меня сиплый голос. — Пощади, хозяин…
— Ты всегда считал, что можешь безнаказанно брать чужое, — Джастер медленно наматывал нить на палец. — Но никто не смеет брать то, что принадлежит мне, Сафар. Никто и никогда.
— Пощади, господин! — отчаянно взвыл призрак, потому что нить натянулась и его шею плотно охватила петля, заставляя привстать на цыпочки. — Никогда больше чужого пальцем не трону, самим Суртом клянусь!
— Разумеется… — губы маски исказились в оскале, изображающем улыбку. — Ты жил, как шакал, и сдох, как шакал. Так и оставайся шакалом, пока не научишься быть человеком!
Джастер коротко и резко взмахнул рукой. Светящаяся нить полыхнула тёмным огнём, взметнулась змеёй и ударила Сафара в грудь.
Призрак, охваченный колдовским пламенем, упал на колени, воя и скуля от боли и ужаса. Его лицо вытягивалось в звериную морду, руки и ноги превращались в тощие лапы, одежда исчезала, становясь клочковатой и полосатой шерстью…
Я не успела даже вздохнуть, как вместо человека светящаяся нить обвивала шею костлявого и уродливого пса, с горбатой спиной и поджатым под живот хвостом.
— Ауоооу… — жалобно проскулил призрачный пёс, падая на брюхо. — Ууууоооу…
— Заткнись. Дважды тебе повезло. Третьего раза не будет. Я уничтожу не только твою душу, но и саму твою суть.
Светящаяся нить туго натянулась, и призрачный пёс… нет, шакал, тут же замолчал, униженно распластавшись на земле и закрыв уцелевший глаз.
— Убирайся с глаз моих.
Прорези маски пронзительно сверкнули изумрудной зеленью, и Шакал исчез, словно его и не было.
В полной тишине Джастер развернулся и посмотрел на дом.
— Шкссссааа… — раздражённо прошипел он, а затем обратил изумрудный взгляд недовольной маски на меня. От неожиданного страха сбилось дыхание и снова заколотило сердце. Неужели и я его чем-то рассердила? Великие боги…
— Встань там.
Короткий властный жест и я, торопливо поклонившись, поспешила отойти к ограде.
Великие боги, он на меня не сердится! Хорошо-то как… Как гора с плеч…
Джастер же опустил голову, развёл руки в стороны и сжал появившийся в правой ладони посох. В следующий миг уже знакомый изумрудный огонь полыхнул сначала на навершии посоха, а затем по земле, окружая дом. Шут негромким речетативом произносил незнакомые и певучие слова, каждое из которых заставляло огненное кольцо вспыхивать и искрить. В какой—то момент в зелени появились золотистые искры, а Джастер резко и с силой опустил посох.
Мне показалось, что от этого удара вздрогнула земля под ногами.
Кольцо огня, в котором смешались зелень и золото, взметнулось вверх, окатив дом, подобно огромной волне. Снова и снова.