Ася бухнулась на кровать и укрылась с головой.
– Карина! Каринка, проснись! – зашептала Маша. Но Карина только пробормотала что-то во сне и перевернулась на другой бок.
Маша ещё раз оглядела палату.
– Ася, ты спишь?
Ася лежала не дыша. Маша ещё посидела немножко, послушала, а потом легла и заснула.
Ася подождала чуть-чуть и выбралась из-под одеяла. Манюня и Маруся грустно покачивались на сухих ветках герани.
– Ну, так где живая вода?
Феи переглянулись.
– Ася, мы не можем тебе сказать, – вздохнула Манюня.
– Извини, – опустила глаза Маруся.
Асе стало не то чтобы обидно… хотя чего там – обидно, конечно. За два дня она привыкла, что гномы ей доверяют, всё рассказывают, показывают, всё объясняют. А у фей – секреты.
– Не обижайся, – попросила Манюня. – Просто… – она посмотрела на Марусю. – Горыныч сказал, что крылья нам оторвёт, если мы тебя попросим…
– Ой! – Маруся зажала рот ладошками.
– Так-так, – улыбнулась Ася, – рассказывайте, почему мне нельзя знать, где взять живую воду.
– Да нет, дело не в том, что нельзя знать, – принялась объяснять Манюня. – Знать можно, просто Горыныч, Ёж и Сева боятся, что ты – такая добрая! – бросишься нам помогать.
– А почему нельзя вам помогать?
– Но ведь цветок-то из-за нас погиб, – всхлипнула Маруся.
– …Значит, нам и воду живую доставать, – уткнулась в перламутровый платочек Манюня.
– А если кто-нибудь другой, то волшебство, что ли, не сработает?
– Да всё сработает! Просто несправедливо!
Ася шумно выдохнула. Честно говоря, она начинала терять терпение с этими плаксами. Жалко их, конечно, совсем ещё крохи. Но как же они много плачут!
– Говорите, где ваша вода, – сказала Ася так, чтобы феям стало ясно: спорить бесполезно.
– Ты нам поможешь?!
Уж лучше бы они плакали. Это было тише, чем их радостный визг. К счастью, никто не проснулся.
– Тогда спи, спи спокойно, Асенька. Мы тебе красивые, радостные сны соткём, мы умеем. А на рассвете мы тебя разбудим и всё расскажем.
И опять Асе снилось что-то голубое и розовое, перламутровое, серебряное, золотое…
9
Утром её разбудили не Манюня с Марусей, а Сева. Он сидел на подушке и крохотным деревянным гребешком расчёсывал кончик Асиной косы, нетуго заплетённой на ночь. На Севе были шорты на лямках травяного цвета и рубашка в мелкую жёлто-зелёную клетку.
– Доброе утро, – улыбнулась Ася.
Перламутрово-жемчужно-серебристо-золотой сон ещё дрожал перед глазами, как вода от брошенного камешка.
– Доброе, – улыбнулся Сева, но какой-то не своей улыбкой. То ли грустный он был, то ли чем-то обеспокоен.
– Что случилось?
– Ася, – серьёзно начал Сева, – зачем ты пообещала девочкам, что достанешь живую воду?
Ася облегчённо выдохнула. Сейчас она объяснит, что гораздо больше несправедливости в том, что за живой водой отправятся такие совершенные малявочки. Но Сева не дал ей сказать.
– Конечно, они теперь надеются! Ждут тебя у родника, восхваляют… Глупые девчонки!
– Да что такого? Достану я эту воду!
– Ася, ты их пожалела, а они даже не предупредили тебя, что это опасно.
За шиворот Асе будто холодную скользкую лягушку засунули. Опасно? Да нет, не может быть! Неужели такие милые феи способны хитростью заманить её в опасное приключение? Потому что сами боятся? Не может быть, Сева что-то напутал.
– Подожди меня на улице. Я сейчас. А то проснётся ещё кто-нибудь, – шёпотом сказала Ася.
Она опустила Севу через окно на землю, потом быстренько умылась, оделась, косу переплела и вылезла в окно.
Сева забрался на её ладонь, сел, скрестив ноги, грустный, маленький.
– Ну, что там опасного? Рассказывай.
– Пойдём, Ася, я по дороге расскажу, а то поздно будет. Нам к родниковому цветку надо. Вот и посмотришь, как он распускается.
Ася медленно пошла по дорожке. Сева вздохнул протяжно и печально.
– Жалко цветок. Такой красивый. На солнце – золотистый, при лунном свете – серебристый. А главное – цветёт всегда, каждый день. Он из волшебного семечка. Звезда в августовский звездопад упала, давно ещё, лет пять назад, и попала в цветочный горшок. Прижилась там. А из звезды герань выросла. Знаешь, какие сказки девчонки знают! Это их звёздная герань научила. У нас, на Земле, таких не слышал никто! И девчонок жалко. Старый гном очень рассердился.
Сева тяжело вздохнул.
– Знаешь, я бы сам пошёл за живой водой. И Ёж бы пошёл, и Горыныч, ты не думай… Только без толку. Речной царь нам её не даст. Он уже давно с прапрадедушкой в ссоре. Раньше они такие друзья были – не разлей вода, а потом рассорились из-за ерунды. Вот Речной царь всем и говорит, что терпеть нас не может. Он нам назло воды не даст.