Мармань недолго колебался. Он знал, что по каким-то непонятным для него причинам госпожа д'Этамп заинтересована в женитьбе д'Орбека на Коломбе, и решил на следующее же утро все рассказать фаворитке. Таким образом, он поднимется во мнении герцогини, доказав ей, за неимением храбрости, хотя бы свою проницательность. И, приняв это решение, он в точности его выполнил.
По счастливой случайности, приходящей иногда на помощь человеку в дурных делах, все придворные в это утро были в Лувре, куда они отправились на Поклон к Франциску I и Карлу V.
Вот почему, когда госпоже д'Этамп доложили о приходе виконта де Марманя, у нее были лишь двое преданных ей друзей: прево и граф д'Орбек.
Мармань почтительно поклонился герцогине, она же ответила ему своей особой высокомерно-покровительственной и слегка презрительной улыбкой. Но это ничуть не обескуражило Марманя, ибо так улыбалась герцогиня не только ему, а очень и очень многим придворным. К тому же он знал, что стоит ему сказать одно слово, и эта презрительная улыбка сменится самой благожелательной.
– Ну как, мессер д'Эстурвиль, – сказал он, обращаясь к прево, – ваше блудное дитя все еще не вернулось?
– Вы опять за прежнее, виконт! – угрожающе вскричал прево, побагровев от гнева.
– Полно, полно, зачем же горячиться, достойный друг? – продолжал Мармань. – Я сказал это лишь потому, что в случае, если вы еще не нашли Коломбы, я мог бы указать, где ваша голубка свила себе гнездышко.
– Вы? – самым дружеским тоном спросила герцогиня. – Но где же, где? Говорите, говорите скорей, любезный господин де Мармань!
– В голове статуи Марса, которая стоит у Бенвенуто в парке Большого Нельского замка…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Марс и Венера
Разумеется, читатель вместе с Марманем разгадал правду, какой бы странной на первый взгляд она ни казалась. Итак, Коломба скрывалась в голове колосса. Марс, по выражению Жака Обри, приютил Венеру. Бенвенуто вторично призвал искусство на помощь судьбе, художника на помощь человеку. Он не только вкладывал в свои статуи гениальный замысел и талант скульптора, но и вверял им свою участь. В первый раз, как известно, он связал со своим творением план побега. Теперь он доверил огромной статуе свободу Коломбы и счастье Асканио. Однако, дойдя до этого места повествования, мы должны для большей ясности вернуться назад.
После того как Челлини кончил свой рассказ о Стефане, несколько минут царила полная тишина.
Перед умственным взором художника, на фоне ярких и суровых образов его бурной юности, промелькнул печальный и чистый образ Стефаны,умершей двадцати лет от роду. Асканио, опустив голову, силился припомнить бледное лицо женщины, склонившейся над его колыбелью; ведь слезы матери так часто падали на розовые щечки ребенка и будили его. А Коломба растроганно глядела на Бенвенуто, которого любила некогда такая же чистая и юная девушка, как она сама.
Голос Челлини казался ей теперь не менее нежным, чем голос возлюбленного, и рядом с этими двумя мужчинами, одинаково сильно любившими ее, она чувствовала себя в полнейшей безопасности, словно дитя на коленях у матери.
– Ну как, может ли довериться Коломба человеку, которому Стефана доверила своего единственного сына Асканио?– спросил, помолчав, Бенвенуто.
– Будьте мне отцом, а вы, Асканио, братом,скромно и с достоинством ответила Коломба, протягивая им обе руки. – Я, не раздумывая, отдаюсь под вашу защиту. Сохраните меня для моего будущего супруга!
– Благодарю тебя,любимая! Благодарю за то, что ты ему веришь! – воскликнул Асканио.
– Итак, вы обещаете мне во всем повиноваться, Коломба?– спросил Бенвенуто.
– Во всем! – ответила Коломба.
– Хорошо.
Тогда слушайте, дети мои. Я всегда был убежден, что при настойчивости человек может добиться чего угодно. Для того чтобы спасти вас от графа д'Орбека, уберечь от бесчестия и выдать за Асканио, необходимо время, а через несколько дней, Коломба, вы должны стать женой графа.
Значит, главное сейчас – оттянуть эту ненавистную свадьбу. Не так ли, Коломба, дитя мое, сестра моя и милая дочь моя? В жизни бывают тяжелые минуты, когда приходится совершать проступок, чтобы предотвратить преступление. Будете ли вы достаточно отважны и тверды, Коломба? Почерпнете ли вы хоть немного смелости в своей чистой и преданной любви к Асканио? Отвечайте, Коломба!
– Пусть отвечает Асканио, – сказала Коломба, с улыбкой взглянув на юношу. – Я принадлежу ему и сделаю все, что он пожелает.