Когда обязанности были распределены, Бенвенуто в последний раз произвел смотр оружию и воинам и обратился с краткой речью к смельчакам, ради него отважно идущих навстречу опасности, а может быть, и смерти. Затем он всем пожал руки, благочестиво осенил себя крестным знамением и воскликнул: «Вперед!». Оба отряда немедленно тронулись в путь, двигаясь на некотором расстоянии друг от друга, и, пройдя вдоль набережной Августинцев, в тот час совсем безлюдной, скоро оказались у стен Нельского замка.
Но Бенвенуто не желал нападать на врага, не выполнив всех правил учтивости, полагающихся в таких случаях. Он нацепил белый платок на острие шпаги и, приблизившись к воротам, к которым накануне уже подходил, постучался; как и накануне, его спросили через железную решетку, что ему нужно. Бенвенуто повторил свое требование: он желает вступить во владение замком, пожалованным ему королем.
На этот раз его даже не удостоили ответом.
Тогда, повернувшись к воротам, он крикнул громким, властным голосом:
— Робер д’Эстурвиль, сеньор Вильбонский, прево парижский! Я, Бенвенуто Челлини, золотых дел мастер, ваятель, художник, механик и инженер, ставлю тебя в известность, что его величество король Франциск Первый добровольно и по принадлежащему ему праву пожаловал мне в полную собственность Большой Нельский замок! Ты же, вопреки королевской воле, отказываешься его освободить. И я объявляю тебе, Робер д’Эстурвиль, сеньор Вильбонский, прево парижский, что я возьму его силой! Защищайся! И, если из-за твоего отказа произойдет беда, знай, что ты сам отвечаешь за это на земле и на небе, перед людьми и перед Богом.
Бенвенуто умолк в ожидании ответа, но за стенами замка стояла тишина. Тогда Бенвенуто зарядил аркебузу и приказал своему отряду приготовить оружие; затем он созвал военный совет, состоявший из него самого, Германа, Асканио и Жана, и обратился к соратникам с такими словами:
— Сынки, сами видите, сражения не миновать. С чего же нам начать?
— Я взломай ворот, — предложил Герман, — и ви после-довайт за мной, и все тут.
— Ты у меня настоящий Самсон, — похвалил его Бенвенуто Челлини. — Но как ты их взломаешь?
Герман осмотрелся и заметил на набережной бревно, которое, пожалуй, с трудом приподняли бы и четыре человека, наделенных необыкновенной силой.
— Я взломай бревном, — проговорил он.
И, преспокойно подойдя к бревну, он поднял его и, неся наподобие тарана, вернулся к военачальнику.
Тем временем стала собираться толпа. Но, когда Бенвенуто, подстрекаемый зрителями, дал приказ начать атаку, на углу появился капитан королевских стрелков в сопровождении пяти-шести всадников. Очевидно, его предуведомил какой-нибудь благонамеренный горожанин. Капитан, приятель прево, прекрасно знал, в чем дело; он поскакал к Бенвенуто Челлини в твердой уверенности, что Бенвенуто испугается; стрелки же преградили дорогу Герману.
— Что вам тут нужно? И почему вы нарушаете покой граждан?
— Нарушает покой тот, кто отказывается подчиниться воле короля, — отвечал Челлини, — а не тот, кто ее выполняет.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил капитан.
— Я хочу сказать, что вот грамота его величества в надлежащем виде, выданная мне секретарем по делам финансов господином де Нефвилем; в ней говорится, что мне пожалован Большой Нельский замок. Но люди, засевшие в нем, не желают повиноваться королевскому повелению и, следовательно, оспаривают мое право. Словом, как бы то ни было, а я вбил себе в голову — ведь недаром в Писании сказано: «Воздайте кесарю кесарево!», — что Бенвенуто Челлини вправе взять то, что принадлежит Бенвенуто Челлини.
— Эй вы, не мешайте нам, а лучше помогите отвоевать замок!.. — крикнул Паголо.
— Замолчи, бездельник! — прервал его Бенвенуто, топнув ногой. — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, понятно?
— Конечно, право на вашей стороне, но на деле вы не правы, — заметил капитан.
— Как это так? — спросил Бенвенуто, чувствуя, что кровь бросилась ему в лицо.