– Да больного, мы знаем, что Аймон призвал хейев, для ее исцеления, тогда как они были жизненно необходимы на северной границе. Не справедливо, обвинять нас в чем-либо, когда у самого рыло в пушку.
По лицу Аймона поползла недобрая усмешка, кожа потемнела.
– Вы забываетесь, Эктелион. – Четкий и спокойный голос Аймона прозвучал, как гром, сотрясая душную комнату. – Если потребуется, я стану даже лакеем для матери моей дочери и вас это нисколько не касается, как не касается моя личная жизнь любого из вас.
– Это ваш ребенок? – Удивленно, переспросил Имопиус.
– Именно. – Взор Аймона, снова вернулся к Эктелиону. – И не советую впредь называть Ксенерву человечкой, а мою дочь детенышем. Иначе я выпущу тебе кишки и плевать на то, кем ты жалкое ничтожество являешься. Многие из людей достойнее тебя.
Аймон отвел взгляд от покрасневшего гневного лица Эктелиона.
– Как я управляю своей армией – только мое дело. Если меня нет сейчас на границе – значит, я нужен здесь. Не пытайтесь оправдать себя, ссылаясь на мое временное отсутствие на фронте. Потому, что ни вас, и не единого вашего воина, никто на границе до сих пор не видел. – Продолжил Аймон.
– Вы оскорбляете меня из-за нее. – Не унимался Эктелион. – Угрожаете мне, не понимая, чем это может обернуться.
– Угрожаю. – Согласился Аймон. – Я бы с удовольствие стер бы тебя с лица земли вместе с твоим лесом, если бы не знал, что там живут достойные эльфы и отважные воины, которых не достоин такой правитель, как ты. И поверь, если ты еще раз откроешь свою мерзкую пасть, то я освобожу их от бремени в виде тебя.
Эктелион, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, по его лицу ходили желваки. Он с удовольствием, кинулся бы на Аймона, если бы не был слаб перед повелителем темной расы. Он прекрасно это понимал, и от этого осознания чувствовал себя еще паршивее.
Имопиус, по своей природе был еще трусливее, поэтому помалкивал со страхом, глядя на Аймона.
– Если вы удовлетворили свое любопытство по поводу моей личной жизни, – Аймон посмотрел на Имопиуса и Эктелиона, – не смею вас задерживать.
Имопиус, вжался в кресло под взглядом Аймона, казалось, что он не понял ни слова, что произнес Аймон. Эктелион пылал от гнева.
– Убирайтесь. – Тихо, но проникновенно сказал Аймон.
Имопиусу и его свите не пришлось повторять, подскочив со стульев, словно сидели на сковородах, они спешно покинули зал. Эктелион медленно поднялся с своего места.
– Ты еще пожалеешь, Аймон. – Голос Эктелиона сочился ядом.
– Неужели? – Аймон вскинул брови.
Эктелион плотно сжал губы, с презрением кинул взгляд на Ксенерву и вышел.
Представитель древних даймонов тоже поднялся. Он окинул Аймона недовольным взглядом.
– Аймон.
– Вальгард?
– Отец бы не одобрил…
– Мне не нужно одобрение отца.
Вальгард кивнул и вышел.
Когда, зал покинул последний член совета – Ксенерве стало легче дышать. Она была благодарна Аймону за то, что не позволил оскорблять ее и Алиду, как и весь род человеческий, но понимала, что они лишились союзников, которые им были нужны. Аймон и сам это понимал.
– Гарди? – Обратился он к гному. – Что скажешь?
Гарди поднял свои потускневшие глаза на Аймона.
– Ты все правильно сделал Аймон. Не стоит позволять этим ублюдкам, так себя вести. Мы и без этих жалких трусов справимся. Что толку от них на войне? Не хочу бегать и подтирать им слезы. – Сказал гном.
– Я согласен, что архемоны, являясь изнеженными бабами, нам не помощники. Но войско лесных эльфов нам бы не помешало. – Сказал, Аймон, устало потирая лоб.
– Ничего не изменишь, пока их правителем является Эктелион. Думаю, что он с самого начала не собирался нам помогать и лишь искал повода, чтобы этого не делать. Он специально нарывался на конфликт, думаю, что и белокрылого надоумил.
– Думаю, что его не пришлось долго упрашивать. – Сказала Элина. – Вряд ли он хочет покидать свой «воздушный замок».
– Согласен. – Сказал Аймон, вглядываясь в нездоровое лицо гнома. – Что случилось Гарди?
– Я просто устал, мне нужно отдохнуть… – Казалось, что слова довались гному с большим трудом, как будто он испытывал физическую боль.
– Почему Таидор не пришел сам? – Спросил Аймон, с тревогой наблюдая за Гарди. Ели лицо побледнело, напоминая мраморную маску.
– Он… – Гном пытался что сказать, держась за правый бок. Так и не закончив фразы, Гарди бессильно повалился на пол.
– Он потерял сознание. – Сказала Элина, ахнув.
Глава 7
Гарди перенесли в комнату на том же этаже, что и комнаты Ксенервы и Аймона. На его теле обнаружили многочисленные раны. Судя по всему, гном получил их незадолго до отправки в Варп. Без должного ухода раны загноились и положили начало воспалительному процессу.