«Что ж, если он будет такой нянькой, я ни против», – улыбнулась Ксенерва.
У Алииды раскраснелись щеки, глаза горели задорным огоньком. Кажется в этот момент – она была счастлива, чего ее мать не видела уже давно. И это очень ее радовало. Опираясь о косяк, она просто стояла и улыбалась, созерцая умилительную картину. Но продлилось это не долго…
– Шпион! Бей ее! – Раздался воинственный клич Аймона, призывающего оглянуться в сторону Ксенервы.
Толпа сорванцов как один повернули головы в ее сторону. Дальше картина напоминала стоп-кадр – на секунды они застыли, словно оценивая силы соперника или жертвы, как подумала Ксенерва, а затем со всех ног бросились в ее сторону, угрожая не столько поколотить, сколько оглушить своими визгами. Ксенерва побежала в комнату Алииды, и почти сразу сдалась, завалившись на кровать. Ее тут же отдубасили подушками, благо другого оружия у них не имелось. Перья щекотали лицо, барабанные перепонки угрожали лопнуть, но все равно это было невероятно весело.
Из глубины пищащей кучи, Ксенерве удалось выхватить дочь.
– А, попалась! – Прокричала Ксенерва, и принялась целовать дочь, не обращая внимание на тумаки прилетающие со всех сторон.
– Аяяй! Спасите! Спасите! – Пищала Алиида. По ее довольному лицу было видно, что все происходящее ей нравится, и кричала она так, для порядка.
– Али, иди ко мне! – Раздался голос Аймона, протягивающего руки над головой Ксенервы. Алиида тут же уцепилась в руку помощи.
«Али?», – удивилась Ксенерва, и немного потянув время для остроты момента, отпустила дочь. Аймон вместе с драгоценной ношей бросился наутек. Оказавшись на безопасном расстоянии они начали дразниться, крича банальное «бебе».
– Ну, держитесь! – Ринулась Ксенерва в их сторону, подушкой отражая шквал нападений со стороны ребятни.
Спустя час все участники битвы со сбившимся дыханием стояли посреди комнаты, оглядывая поле брани.
– Кто был зачинщиком? – Строго сказала Ксенерва, глядя на белый пуховый пол, причем пуховый в прямом смысле этого слова.
– Аймон! – Хором отвечали детские голоса.
– Как тебе вообще могли доверить детей? – Пробурчала Ксенерва.
«Сам не знаю» – говорило его выражение лица.
– Я отпустил няню, чтобы она вместе с Милой приготовила стол к обеду для этих малявок, но я представить не мог, на что нарываюсь. – Признался Аймон. – А как это все вышло, даже не знаю, как-то все само собой получилось. Красиво, правда? – Аймон довольно улыбнулся, оглядывая их совместное творчество.
Ксенерва закатила глаза.
– Что не нравится? – Притворно расстроился Аймон.
– А, как тебе это понравится? – Аймон с настороженностью посмотрел на Ксенерву, которая на корточки села перед ребятней. – А кто это все будет убирать?
– Аймон! – Закричали сорванцы.
– Не-е-т! Так нечестно! – Запротестовал Аймон. – Тут и до утра не разгрести.
– А, кто сказал, что буде легко? В следующий раз подобные гладиаторские бои устраивай у себя в спальне. – Улыбнулась Ксенерва. – А нам пора обедать. – Сказала она, подталкивая детей в сторону кухни. – И впредь не учи детей мусорить.
– Сварливая баба. – Проворчал Аймон, прочертив ногой полукруг, отчего пух немедленно поднялся в воздух. – И на ней мне предстоит жениться.
– А, я тебе не навязывалась. – Бросила Ксенерва через плечо, будучи уже в коридоре.
Не успело пройти и пятнадцати минут, как на кухне появился Аймон.
– Что-то ты быстро управился, а кто-то переживал, что и до утра не разобраться. – Удивилась Ксенерва.
– На то я и повелитель, чтобы повелевать всем, даже перьевым хаосом. – Осклабился Аймон.
– Ну-ну, как-то мне не верится… – Что-то подсказывало, что там потрудилось, а возможно еще трудится не один десяток рук его подданных.
– Никогда не сомневайся во мне, крошка. – Сказал Аймон, и легонько щелкнув ее по носу, увел с тарелки последнее пирожное.
– Эй, отдай, так нечестно! Я уже давно на нее поглядываю! – Запротестовала Ксенерва.
– А, кто сказал, что будет легко? – Улыбнулся Аймон, целиком отправляя ее в рот. – Ммм, как вкусно…
У Ксенервы отвисла челюсть.
– А, я то надеялась, что ты этого не сделаешь… Подразнишь и отдашь ее мне.
– О, нет, дорогая! Я эгоист с большой буквы.