При воспоминании об Аймоне в груди снова защемило, но Ксенерва старалась прогонять невеселые мысли. Обнимая, дочь, Ксенерва задремала. Бессонная ночь давала о себе знать. Около полудня ее разбудил сильный стук в дверь и взволнованный голос Алииды:
– Мам, проснись! – Просила она, тряся мать за плечо.
Алиида с трудом разлепила глаза.
– Что случилось, кто пришел? – Спросила Ксенерва, протирая глаза.
– Это Курт.
Ксенерва пошатываясь, поплелась открывать дверь.
– Если ты опять с плохими вестями, я тебя убью. – Пробурчала Ксенерва, позволяя Курту войти.
– У меня две новости, и обе хорошие. – Осклабился Курт.
– Да, неужели? Исправляешься. – Ксенерва побрела на кухню и чертыхнулась по дороге, вспомнив, что кофе кончился.
На кухне Ульф поедал выпечку, щедро скармливаемую ему Алиидой. Ксенерва отправилась заваривать чай, а Курт, скромно встал у входа подальше от волка.
– Что стоишь? Садись и радуй новостями. – Сердито приказала Ксенерва.
Курт застенчиво сел на краешек стула.
– Первая новость – к нам прилетел архемон, сын Имопиуса.
– Что желает белокрылый? – Поинтересовалась Ксенерва, удивленная визитом архемона.
– Говорит, что желает помочь. Он со своими друзьями будет участвовать в сражениях, и лечить даймонов.
– Со своими друзьями? – Этот факт не мог не радовать. К ним на помощь прилетел не один лекарь, а несколько. О таком можно было только мечтать.
– Угу.
– И сколько их?
– Около пятнадцати. – Радостно ответил Курт.
«Около пятнадцати! Вот теперь заживем, вот теперь повоюем!»
Когда Алиида вместе с Ульфом покинули кухню, Ксенерва сказала:
– Я даже боюсь спрашивать о второй новости. Не сойти бы мне с ума от счастья.
– Возможно, так и будет. Аймон вернулся.
– Что? Курт, ты идиот? – Вспылила Ксенерва. – Аймон вернулся, а ты мне про каких-то архемонов! Где он?
Курт после этого вопроса сник.
– Он пока у портала. То, что он вернулся, и было второй хорошей новостью. Но есть и третья – она вас не обрадует. Повелитель в плохом состоянии, почти как ваша дочь, когда она прошла через портал из вашего мира. Он не приходил в себя. Алтейя уже там, но не может помочь ему в одиночку. Радей не осмелился самостоятельно решать, что делать. Он не уверен, захотите ли вы, чтобы Варп был в курсе его состояния. Этот может сломить дух воинов перед сражениями.
– Радей прав, им не к чему знать о состоянии повелителя. – Согласилась Ксенерва. Лицо ее было печальным, чувствовала она себя паршиво. Сколько это все будет продолжаться и когда беды отступят от нее и ее близких?
– Можно подождать до наступления темноты и тогда перенести его в Варп, чтобы никто не увидел.
– Нам нельзя терять столько времени. Пусть Асмодей возьмёт себе в помощь архемонов столько, сколько потребуется и летит туда, раз уж они так кстати появились. Не будем рисковать. Даже ночью найдутся любопытные глаза – это закон подлости. Завтра к полудню легион отправится на север, тогда и перенесете Аймона в замок. И предупреди белоснежек, чтобы не проронили никому ни слова про состояние Аймона, а то лично им крылья обкорнаю. Как только их помощь не понадобиться хейям, пусть отправляются на границу мертвых земель. Маргдан пусть летит туда немедленно. Там нужен командующий, если голуры решат перейти в наступление прямо сейчас.
Когда Курт вышел, Ксенерва устало опустилась на стул, обхватив голову руками. Сейчас, когда жизнь Аймона висела на волоске, девушка чувствовала, как важен, он стал для нее, насколько дорог. Как было странно вдруг понять, что любишь кого-то настолько сильно, что готов наплевать на все и помчаться к нему не медленно. И как она упустила тот момент, когда чувство раздражения к невыносимому даймону переросло в любовь. Раньше единственным человеком, кого она действительно любила – была ее дочь. Чувство к Аймону, конечно было другим, но не менее сильным. Единственное, что ее заставляло не сорваться с места – это то, что дело которое, ей предстояло, было для Аймона делом всей жизни – защитить Аскатон от Рагула и его армии чудовищ. Не маловажным доводом было то, что ее присутствие для выздоровления Аймона не несет никакой пользы.
Уняв дрожь в руках, Ксенерва отправилась раздать последние распоряжения. Она решила, что будет не лишним, взять с собой шатры, в которых можно будет разместить раненых где-нибудь подальше от поля боя, если их будет слишком много. Нужно было забрать кожаные штаны, которые она попросила сшить для нее специально для битв. Их любезно предложила смастерить женщина из Брондебурга. Это ее сын оказался в том злополучном сарае и любезно предложил Ксенерве платок, когда она истекала кровью.