– Пошли, я знаю местечко, где до сих пор продают сладкую вату.
Идя по алее, Катерина мечтала, как, вернувшись домой, отключит всезнающего зануду. Ей и самой было необходимо отключиться. Отключиться от всего: от идущего коту под хвост номера, от косорукого Витьки, от истекающей липкой моросью осени, от бесконечно повторяющих самих себя Модулей… От всей этой жизни, бегающей по пыльному кругу цирковой арены.
Загрузить адмирала и напиться с ним вдрызг! Услужливый опыт тут же рисовал следующую за тем картину – брутальный адмирал молча швыряет её на давно нечищеный ковёр, точно тряпичную куклу… FAQ своего воинственного эксклюзива она изучила не хуже докторского. И какого чёрта его диван не устраивает, извращенец!
'Всё равно, напьюсь! – раздражённо думала Катерина, неприязненно косясь на интеллигентские очки Меньшина. – С адмиралом или без. Репетиции завтра нет. Имею право!'.
Леонид галантно пропустил её вперёд. Учтив он был в любых обстоятельствах, как и обещал неумолимый FAQ.
Они вошли в кабину лифта. Мягкий толчок – сердце пушистым комком покатилось вниз. Как было до того сотни тысяч раз…
Скучно…
Приехали.
На пороге Катиной квартиры, привалившись спиной к косяку, стоял человек. Кого-то ждал. Кого-то… Не доктора же! И уж, тем более, не японского вояку. Модули не заводят друзей среди не оплативших их людей. Модули, вообще, невозможные снобы – считают себя выше любого из homo sapiens,ов, ибо являются, по их словам, плодом разума, а не инстинктов. Исключение делают лишь для тех, кто выложил за их материализацию кругленькую сумму. Такие уж они.
Зато никуда от тебя не денутся…
Катерина сделала глубокий вдох, стараясь придушить в зародыше подступающую к горлу панику.
Заслышав звук приближающихся шагов, мужчина обернулся. Шагнул навстречу.
– Привет. Узнала?
Катерина обошла его и принялась негнущимися пальцами набирать код. Бросила, не оборачиваясь:
– Узнала. – Голос предательски дрогнул.
– Почти час жду.
– Ничего. Я ждала дольше.
Меньшин оставался невозмутим, подал гостю руку.
– Леонид Михайлович Меньшин, модуль-версия XXI3-05.exe, профессор психологии, автор…
– Очень приятно. – Мужчина тряхнул протянутую ему кисть. – Артём.
Не дожидаясь полного отчёта о регалиях нового знакомого, ступил в полумрак прихожей. Катя думала, сейчас Артём включит свет, как делал когда-то тысячи раз, входя в её дом, но незваный гость лишь повторил:
– Ну, здравствуй.
– Я не предлагала тебе войти.
Следовавший за Артёмом Леонид щёлкнул выключателем. Прихожую залил бестактный свет.
Катерина подняла глаза, оглянулась. Артём изменился: возмужал, широкие скулы обозначились упрямыми углами – тронь – уколешься. Отросшие пряди падали на лоб. Раньше он стригся коротко.
Густеющее с каждой секундой молчание нарушил Меньшин.
– Что же мы в коридоре! Проходим, проходим! Сейчас кофейку поставлю. Тапочки надевайте. Прохладно у нас.
Достав из шкафа две пары домашних шлёпанцев, мужские и женские, аккуратно поставил напротив каждого. Деловито засеменил на кухню. Скоро оттуда послышался звон посуды и жужжание кофемолки. По коридору поплыл терпкий аромат свежемолотых зёрен.
Такой домашний, уютный…
Осточертевший до зубовного скрежета!
– Прости. – Взгляд Артёма оставался колким, как и угловатые его скулы; не глаза – мартовские проталины.
Катерина не ответила. Что сказать не знала – просто никогда до того не слышала из его уст ничего подобного. Она была растеряна.
Сказать прощаю – не слишком ли малая цена за все эти годы? За бессонные ночи, когда в стотысячный раз на аптекарских весах взвешивала и перевешивала каждое своё слово, движение, каждый взгляд – где была неправа, чем оттолкнула. За мучительные приступы вины, то и дело сменявшиеся иссушающей ненавистью – к нему, к себе, ко всему миру. За поселившееся в ней недоверие. За бессилие – не сумела забыть, найти замену, начать сначала. Не слишком ли много за одно короткое прости?
Сказать, не прощу – уйдёт… Всегда был таким, бескомпромиссным до жестокости: сказал – отрезал, решил – сделал. Зачем ей только такой нужен!
– Почему ты тогда ничего мне не сказал? – Слова выдавились сквозь зубы трудно, причиняя почти физическую боль.
– А что бы это изменило? Я уехал бы всё равно.
– Изучать свои чёртовы грунты на Маране?
– Это и ещё многое другое.
Артём подошёл к Катерине, долго всматривался в её чуть приподнятое навстречу ему лицо.
Сейчас погладит по щеке… Как раньше…
Не погладил.
Даже руки не поднял.
-Я задыхался здесь. Движение мне было нужно, как воздух. Ты не хотела этого принять. Ты просто не поняла бы этого тогда.
– Я и теперь этого не понимаю. Как не понимаю и зачем ты вернулся.
Артём хмыкнул. Смешок вышел, нервным, болезненным, как судорога.
– Люди меняются.
– Хочешь сказать, ты готов остаться? Тебе не нужно будет никуда ехать, что-то искать, гоняться за своими фата-морганами?
– Не так. Дорога мне будет нужна всегда. Но теперь я знаю, что мне нужна не только дорога.
Он осторожно коснулся кончиками пальцев Катиной щёки. Сейчас она этого не ожидала. Отпрянула. Её душила обида. Дороги! Он говорит прости и снова заводит речь о дорогах! Будь они прокляты!
Катерина ощерилась.
– Твои скитания чересчур дорого мне обходятся! Последние стоили семи лет жизни! Убирайся и дай мне, наконец, жить спокойно! И никогда, слышишь, ни-ког-да, здесь больше не появляйся! У меня есть всё, что нужно! Ты сюда не вписываешься!
Перекошенные от бешенства губы выстреливали раскалённые фразы, и только в груди что-то отчаянно скулило – уйдёт… уйдёт…
– Артём, вам кофе с сахаром?
Долетевший из кухни тенорок Леонида ударил наотмашь.
Сейчас он нарисуется в дверном проёме с подносом. На подносе будут расставлены фарфоровые чашки (обязательно с розочками – те что для гостей) и вазочка с рафинадом…
Появился Меньшин – поднос в руках, чашки в розочках, рафинад в хрустале.
– Всё готово. Прошу!
Бежать!
От кутающего в безвоздушную духоту голоса. От всепрощающей улыбки. От медленно засасывающей в смертельную трясину надёжности. Бежать туда, где упрямые скулы и холодные проталины тёмных глаз. Где ждёт вечная борьба с непобедимыми дорогами. Где она не умела угадать, в какой момент тронут её щёку пахнущие табаком пальцы.
Только бы успеть!
Остановить!
Вернуть!
Не отдавая себе отчёта, Катерина рванулась к двери и… ткнулась лицом в плечо Артёма.
Он улыбался.