— Ты сама-то что здесь делаешь? — сварливо парировала тень.
— Я тут по недоразумению!
— Считай, я тоже, — буркнул таинственный манюнин собеседник. — Угораздило же тебя…
— Снимите меня немедленно!!!
— Будешь орать, вообще уйду, — обиделась тень.
— Не уходите, пожалуйста! — взвизгнула Манюня, испугавшись пустоты даже больше, чем своего неоднозначного места дислокации.
— Ладно! — мужчина, судя по интонации, улыбнулся. — Ты не бузи. Всё равно Егорыч спит, пушками не разбудишь. Утром придёт, снимет.
— А вы почему не хотите?
— Не могу, я же сказал! — отрезал странный вис-а-ви.
— Не знаете, какие кнопки нажимать? — поддела Манюня, желая взять собеседника на «слабо».
— Больно надо! — фыркнул тот. — Мне эти кнопки знаешь где?
— Ну, позвоните хоть кому-нибудь. Новый год, а я тут, как дура.
— А ты, думаешь, умная?
— Ну, знаете! — Манюня надулась. — Во-первых, почему вы мне тыкаете?! То что я маленький человек не даёт вам права…
— Хватит тебе! — тень беспечно хохотнула. — Какая разница, лилипутка ты или ещё кто. Я теперь со всеми на ты.
— Лилипут это неполиткорректное слово! Мы маленькие люди, — Манюня гордо вскинула голову.
— Суть не меняется.
— А вот и меняется! Вам что, не важно, обижаете вы человека или нет?
— Человек сам волен решать, обидеться на такую ерунду или нет.
— Вы просто хам!
— А ты глупая. Мне безразлично, какая ты внешне. Нормальным людям до этого нет дела. А дуракам… Тебе есть дело до того, что о тебе думает дурак?
— Ты никогда не был маленьким человеком, — Манюня уселась по-турецки и печально опустила голову. — Тебе меня не понять.
— Тебе меня тоже. Ты же не знаешь, что было у меня в жизни. Люди вообще не хотят хотя бы на секунду встать на место другого. Так уж устроены.
— А что у тебя было в жизни? — Манюню задело. Мужчина явно упрекнул её в эгоизме.
— Не важно. Я просто так сказал.
— Ты с женой, наверно, поссорился? Или в разводе?
— Да нет. Она хорошая.
— А чего тогда в Новый год тут? Охранник?
— Вроде того.
— А я с мамой живу, — почему-то сказала Манюня. Помолчала. — Я никому не нужна такая, кроме мамы. Даже отец ушёл, когда я совсем маленькая была.
— С чего ты взяла, что он ушёл из-за тебя?
— Конечно, из-за меня! Я же урод! Кому приятно иметь такую дочь, — в детских глазах 36-летней Манюни вскипели слёзы.
— Дура и есть, — тень затряслась от смеха. — Уверена, что ты пуп земли и все причины сгрудились вокруг тебя. Это дело твоих родителей, а не твоё.
— Легко тебе говорить! Ты бы вот смог полюбить меня?!
— Не смог бы…
— Вот видишь!
— Дослушай, потом вопи! Выводы делаешь поперёд батьки и всё против себя. Я жену люблю, потому и не смог бы. А то что ты маленькая, к любви никакого отношения не имеет.
— Имеет, — Манюня насупилась. — Всем моделей подавай.
— Это другое. Тебе самой-то нужен мужчина, способный оценить только рост и бюст? Не переживай! Будет и тебе небо в алмазах.
— Меня найдёт олигарх-извращенец, латентный педофил?
— Размечталась! — тень захохотала, запрокинув голову. Манюня ясно увидела это сквозь дымку материала, из которого декораторы пошили сверкающую Луну. — На всех олигархов не хватит. Да не всем они и нужны. Тебе вот, точно, не нужен.
— Откуда ты можешь знать, кто мне нужен! — маленькая женщина рассердилась не на шутку. Жить тут учит, ржёт, вместо того, чтобы помочь. — Да знаешь ли ты, что такое быть одной?!
— Ты разве одна? А мама, а друзья, а…
— Это не то! Я тоже любви хочу… хоть и маленькая.
— Опять за своё! — Тень раздосадовано хлопнула себя по ляжкам. — Почему ты не ценишь любовь близких? Не в счёт? Любовь, она не разная, как принято считать. Любовь это любовь, кто бы тебя ни любил. Почему любовь мамы или подруги ты считаешь ниже качеством?
— Не ниже, а… Это другое.
— Вовсе не другое. Ты не была по-настоящему одинока.
— А ты был?
— Не был. Никто не может быть одиноким в нашем мире. Мы сами себя в этом убеждаем. Не видим, не ценим. А отбери…
— Банально, Хоботов!
— Банальность — уставшая Истина. Только я не Хоботов.
— Ты «Покровские ворота» не смотрел?
— Видел на фото. При чём тут какой-то Хоботов?
— За тобой идут, — тень поднялась.
— Я ничего не слышу.
— Егорыч проспался. Сейчас снимет.
— Егорыч это кто?
— А, ты ж гастрольная! Сторож здешний. Хороший дед, только выпивоха.
— Подожди, а ты-то сам кто?
— Серёгой звали. Гвоздиковым. Актёр бывший.
— А теперь кто?
— Не суть! — Серёгина тень, балансируя, стала осторожно удаляться вдоль балки. Остановилась. Обернулась. — Я бы смог тебя полюбить, если бы не моя Ритка. Ты добрая. И смешная. Всё у тебя будет. Олигарха, конечно, не жди, но… Зуб-то ноет? — Почему-то Манюне показалось, что Серёга подмигнул. — Только не повторяй постоянно, что ты какая-то не такая. И обижайся поменьше.
— А Сергей Гвоздиков у вас работает? — поинтересовалась Манюня, прихлёбывая горячий чай из егорычевой чашки.