73. Услышал об этом и патриарх Сергий. Он вызывает святого мужа и расспрашивает его об услышанном. Когда же блаженный объяснил ему все, а также и то, как, вдохновленный божественным откровением свыше, сложил он гимны духовному отцу и написал его житие, патриарх пожелал просмотреть это и вникнуть в написанное. Итак, взяв в руки книги, патриарх внимательно прочел весь труд, был обрадован его содержанием и, произнеся много хвалебных слов и весьма восхвалив твердую веру святого мужа, отпустил его, призвав напоминать ему, когда будет совершаться память отца, чтобы и сам он мог прислать воск и миро и молитвенно воздать почесть святому. Так продолжалось в течение шестнадцати лет: и Бог прославлялся памятью слуги Своего, и люди радовались прославлению праведника (Притч. 29:2), насыщались нищие, освещались храмы, провозглашалась добродетель, и многие начинали подражать святому.
74. А что же лукавый? Предавался ли он до конца покою, видя это, или забыл о врожденной своей злобе? Совсем нет. Он восстает и, вооружившись древним оружием – завистью, воздвигает против Симеона гору искушений и поток различных скорбей. Напрягите слух ваш и выслушайте.
Некий Стефан возглавлял митрополию Никомидийскую – Стефан Алексинский – муж, в речах и в знании отличавшийся от многих, не только влиятельный у патриарха и императора, но способный всякому спрашивающему дать ответ на неожиданные вопросы благодаря широте образования и благоподвижности языка. Он отказался от епископской кафедры по причинам неясным, только ему и Богу ведомым, и постоянно был при патриархе и у всех пользовался большой известностью из-за своих знаний. Но и блаженный Симеон, обладая истинным духовным знанием, пользовался в то время всеобщей любовью; его знание вызывало благоговение и восторг, и все его почитали не только как духовно мудрого, но и как святого. А так как невозможно было укрыться городу, стоящему на столь высокой горе (Мф. 5:14) премудрости Божией, то это дошло до слуха упомянутого мужа. Он же, будучи о себе высокого мнения и всех прочих презирая, стал как бы насмехаться над известностью святого и порицать тех, кто говорил о его знаниях, называл святого неучем или вовсе деревенщиной, лишенным дара речи, который перед мудрыми и умеющими тонко ценить слово людьми ничего вымолвить не может. Вот что говорил премудрый синкелл[43] из презрения к святому мужу; однако те, кто лично знал Симеона, распространяли по всему городу более верную молву, во всеуслышание возглашая, что «в роде сем нет равного Симеону в знании, мудрости и добродетели»; слыша это, синкелл уязвлялся жалом зависти. Ведь для него, питающего и разжигающего в себе зависть, невыносимой пыткой стала бы распространившаяся тогда по граду Константина молва, что знаниями и премудрыми речами Симеон превосходит Стефана, тем более, что тот, как он слышал, пишет о вещах божественных и человеческих, и даже касается богословия, а сам он одними словами и пустыми звуками сотрясает воздух и только тешит слух.
75. Так обстояло дело: зависть разгоралась все больше и едва не угрожала пожаром. Немного спустя святой встречает синкелла в патриарших покоях, и тот, приняв личину друга, обращается к нему: «Здравствуй, благочестивейший господин Симеон, славный знанием, благочестием и витийством!» А святой отвечает: «Бог, Которому я служу, благословенный Господин мой, да подаст тебе в награду за любовь к нам мир в Духе, соответственно твоему приветствию». И синкелл говорит: «Давно я стремился насладиться беседой с тобой и посидеть вместе с тобой, чтобы обсудить кое-какие неотложные вещи как с другом и как с человеком, всегда озаренным и предающимся истинному созерцанию. Но так как дела не оставляют нам времени для полноценного досуга, то желание это я отсек. И вот теперь, как видишь, приезд твой сюда и встреча с тобой сверх ожидания оказались для меня хорошим поводом. Но, мудрейший, сосредочь мысли на том, о чем я намерен тебя спросить, а именно, о твоем понимании Самой Троицы, и разреши вопрос: как, скажи, отделяешь ты Сына от Отца, – мыслью или делом?» Этот лукавый и обоюдоскользкий вопрос синкелл приготовил заранее, рассчитывая, что, если Симеон скажет что-нибудь, выбрав одно из двух, то он поскользнется как якобы невежда и, изобличенный при первом же нападении, вызовет по отношению к себе много осуждения и смеха, а для восхваляющих его станет явным его невежество.
43
Синкелл – высокий титул, который мог иметь представитель высшей духовной знати. Синкелл обычно был членом синклита.