Постарайтесь же и вы, братия, вопрошать и не надеяться на себя. Познайте, какое в сем деле беспечалие, какая радость, какое спокойствие. Но поелику я сказал, что я никогда не скорбел, то послушайте и о том, что со мной случилось тогда.
Когда я еще был там в общежитии, нашла на меня однажды великая и нестерпимая скорбь, и я был в таком страдании и стеснении, что готов был даже предать и самую душу мою; скорбь же сия происходила от коварства демонского. И такое искушение, наносимое демонами от зависти, бывает тяжко для человека, но маловременно: оно мрачно, тяжко, безутешно; ниоткуда не представляется успокоения, но отовсюду стеснение, отовсюду угнетение. Однако скоро посещает душу благодать Божия; ибо если бы не посетила благодать Божия, то никто не мог бы перенести сего. И я был, как сказал, в таком искушении, в такой тесноте. В один день, когда я стоял на дворе монастырском, изнемогая и моля о сем Бога, внезапно взглянул я внутрь церкви и увидел некоего мужа, по виду — епископа, который как бы нес Св. Дары и входил в святой алтарь. Я никогда не приближался к страннику, или приходящему, без нужды или повеления, но тогда меня как бы влекло что-то, и я пошел за ним. Вошедши, он долго стоял с воздетыми к небу руками, и я стоял сзади него, молясь в страхе, ибо от видения его напал на меня страх и ужас. По окончании молитвы он обратился и пошел ко мне, и по мере того, как он приближался ко мне, я ощущал, что скорбь и ужас удалялись от меня. Потом, став предо мною, он простер руку свою, прикоснулся к моей груди и, ударяя в нее перстами своими, сказал: терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою: и возведе мя отрова страстей и от брения тины: и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя, и вложи во уста моя песнь нову, пение Богу нашему (Пс. 39, 2, 3, 4). Все эти стихи произнес он по-трижды, ударяя, как я сказал, в грудь мою, и так вышел. Тотчас после сего водворились в сердце моем сладчайший свет, радость, утешение и великое веселие, и я стал уже не тем, чем был прежде. Когда он вышел, я поспешил вслед за ним, желая найти его, но не нашел, ибо он сделался невидим. С того времени, по милости Божией, я не ощущал уже, чтобы беспокоили меня скорбь или страх; но Господь покрыл меня доныне ради молитв оных святых старцев. Сие сказал я вам, братия, для того, чтобы вы знали, какое спокойствие и беспечалие имеет тот, кто не следует самому себе, и с какой безопасностью, с какой твердостью живет, кто не полагается на себя и не верит своему помыслу, но во всем, что до него касается, возлагает упование на Бога и на тех, которые могут наставлять его по Боге. И так научитесь и вы, братия, вопрошать, научитесь не полагаться на самих себя, не верить тому, что вам говорит помысл ваш. Хорошо смирение, в нем — покой и радость. К чему напрасно сокрушать себя? Нельзя спастись иначе, как сим образом.
Однако иной может подумать: если кто не имеет человека, которого он мог бы вопрошать, то что в таком случае должно ему делать? Правда, если кто хочет истинно, всем сердцем, исполнять волю Божию, то Бог никогда его не оставит, но всячески наставит по воле Своей. Поистине, если кто направит сердце свое по воле Божией, то
Бог просветит и малое дитя сказать ему волю Свою. Если же кто не хочет искренно творить волю Божию, то хотя он и к пророку пойдет, и пророку положит Бог на сердце отвечать ему, сообразно с его развращенным сердцем, как говорит Писание: и пророк аще прельстится, и речет слово, Аз Господь прельстих пророка того (Иез. 14, 9). Посему мы должны всей силой направлять себя к воле Божией и не верить своему сердцу. Но если будет и доброе дело, и мы услышим от какого-либо святого мужа, что оно точно доброе, то мы и должны почитать его добрым, однако не верить самим себе, что хорошо исполняем его, и что оно должно (непременно) хорошо совершиться. Но мы должны исполнять его по силе своей и опять сказывать и то, как мы его исполняем, и узнавать, хорошо ли мы его исполнили; и после того не должны оставаться беззаботными, но ожидать и Божия Суда, как сказал святой авва Агафон, когда его спросили: «Ужели и ты, отче, боишься?» — он отвечал: «Я исполнял волю Божию по силе своей, но не знаю, угодно ли дело мое Богу; ибо иной Суд Божий и иной человеческий». Господь Бог да покроет нас от бедствия, постигающего тех, которые уповают на самих себя, и да сподобит нас держаться пути отцов наших, благоугодивших имени Его. Ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение вовеки. Аминь.