Трудно согласиться и с тем, как Соловьев объясняет происхождение и значение чувства «жалости», лежащего в основе нравственного отношения к другим людям. Чувство «стыда» для объяснения «жалости» привлекается у него тенденциозно, без всякой нужды. Происхождение и значение чувства «жалости» и без того гораздо прямее объясняется в другом месте совершенно удовлетворительно у самого Соловьева. По его словам, «чувство жалости выражает внутреннюю солидарность живых существ», [2075] разумеется, без всякого указания именно на ненормальный способ их происхождения, который является эгоистическим, плотским, а потому недолжным по самому существу своему. Ведь человек чувствует «жалость» не только к людям, но и «ко всему живому, ко всей твари». [2076] По признанно самого Соловьева, «чувство жалости не имеет внешних границ своего применения». [2077] Естественная, органическая связь всех существ, как частей одного целого, есть данное опыта, а не умозрительная идея только, а потому и психологическое выражение этой связи – внутреннее участие одного существа в страдании других, сострадание или жалость – нечто понятное и с эмпирической точки зрения, как выражение естественной и очевидной солидарности всего существующего. Это участие существ друг в друге соответствует ясному смыслу вселенной. [2078] Таким образом, чувство жалости оказывается здесь выражением «естественного» состояния природы, а не реакцией против ненормального способа размножения.
Выводить «совесть» из «стыда» также едва-ли справедливо. Проявление «совести», действительно, часто сопровождается «стыдом», но сами они далеко не всегда наблюдаются вместе с последним. Следовательно, отсюда можно вывести, что хотя «совесть» и «стыд» находятся между собой в тесном взаимоотношении, [2079] однако все же далеко не покрывают друг друга, и их действительную близость нельзя преувеличивать и возводить в тожество. Не все то осуждается «совестью», что возбуждает по отношению к себе чувство «стыда». [2080] При этом, что также очень важно, чувству «стыда» нельзя даже приписывать во всех случаях благоприятствующей роли в деле нравственного развития.
По справедливым словам К. Д. Ушинского, «есть проступки, которых нельзя иначе исправить, как открыв их, и такие-то именно очень часто не исправляются, подавляемые чувством стыда». В этом случае мы видим, что чувство стыда «является столько же вредным, сколько в других полезным, и что, следовательно, в нравственном отношении это чувство, рассматриваемое независимо от тех представлений, с которыми оно соединяется, безразлично, ни хорошо, ни дурно, как и все остальные элементарные чувства». [2081] [2082]
Что касается патристического учения, то оно, действительно, признает за чувством «стыда» большое педагогически аскетическое значение. По словам св. Григория Н., «иную враждебную и беззаконную мысль невозможно угасить иначе, как уничтожая ее стыдом» (μὴ αἰσχύνης αὐτοῦ τὸν ἀφανισμὸν ἐμποιούσης). [2083] «Великим и сильным средством для избежания греха» служит обыкновенно «присущий людям стыд» (ἡ ἐναποκειμένη τοῖς ἀνθρώποις αἰδώς), для того и вложенный в людей Богом, чтобы такое расположение души производило в них «отвращение от худшего». [2084] По учению преп. Исаака С., «колебанию ума препятствуют стыд и страх. А по мере недостатка страха и стыда, уму дается побуждение непрестанно кружиться». [2085] Вообще, по наблюдению Григория Н., «стыд часто больше страха научал избегать дел несоответственных». [2086] При этом проявления «стыда» связываются иногда с преобладанием в жизни человека «страсти». [2087] Вообще, если, согласно святоотеческой психологии, «стыд» имеет ближайшее и непосредственное отношение к «страху», а этому последнему несомненно принадлежит важное аскетическое значение, то и аскетическое значение «стыда» не может быть отрицаемо. [2088]
2079
Ср. и у преп.
2080
«Совесть» и «стыд» поставляются иногда в тесную связь и в патристической письменности. Так, напр., говоря о вечных мучениях, св. Григорий Нисский, между прочим, упоминает о «неумирающем черве совести, всегда грызущем душу стыдом» (τὸν ἀτελεύτητον τῆς συνειδήσεως σκώληκα, τὸν ἀεὶ μυζῶντα τὴν ψυχὴν δι’ αἰσχύνης). In psalmos. De octava. T. XLIV, col. 612C. По наблюдению
2082
Это определенно выражает в другом месте и сам Соловьев. «Во всех деяниях, осуждаемых совестью, собственно осуждается
2085
2086
In Ecclesiasten. Homil. III, col. 649D: μᾶλλον τοῦ φόβου πολλάκις ἡ αἰδὼς πρὸς τὴν ἀποφυγὴν τῶν ἀτόπων ἐπαιδαγώγησεν. Cp. De beatitudinibus. Оr. VII, Т. XLIV, col. 1288.
2087
Or. Catechet., с. VIII, Т. XLV, col. 41А: ἓν κατὰ φύσιν μόνον τῶν πάντων ἐστὶν αἰσχρὸν, τὸ κατὰ κακίαν πάθος τὸ δὲ κακίας ἐκτὸς παντὸς αίσχους ἐστὶν ἀλλότριον.
2088
Ср. преп.