- Шива выбрал меня, - выкрикнул на хинди Зефа и по-английски обратился к Пророку: - Поспешим, пока радость не переросла в просьбы. Останови их – они еще в твоей власти!
Аскольд поднял правую руку – индусы прекратили танцевать и расступились, открывая широкую дорогу для своего Бога и его избранника.
По новой дороге в новую жизнь шли Пророк и его не то чтобы друг.
Глава 6
Аскольд и Зефа шли еще долго, не оглядываясь назад. Шли и молчали.
День сменил утро, тропический лес – побережье. Устав от долгой ходьбы, путники присели у дерева, чья пышная крона давала большую тень.
- Ты зачем взорвал «Лагуну»? – спросил у пирата Пророк.
- Она стала тюрьмой для счастья, а тюрьма мне не нужна.
- А команда?
- Не беспокойся. Я всех отпустил. Пираты не в обиде.
- Что же ты будешь делать дальше?
- Я буду рядом с тобой. Меня теперь интересует только Птица, - ответил Зефа.
- И ты думаешь?…
- Я уверен. Птица прилетит к тебе. К кому же еще? Ты ведь Шива! – последние слова пират произнес довольно иронично, а потом добавил вполне серьезно: - Ты счастлив, и даже не знаешь сам, насколько ты счастлив.
Аскольд молчал. Ему нечего было сказать, нечем было возразить. Замолчал лес, земля и небо. Вдруг тишину нарушило пение, пение Птицы. Трель заполнила небо, эхом разносилась среди деревьев, падала на землю и вновь взлетела вверх. Голос Птицы легкой дрожью пробежал по коже, ему вторила и трепетала душа, он успокаивал и творил в голове образы – видения райского сада.
…Большие кованые ворота обвили лианы и цветы. Крупные желтые и синие бутоны разделили ворота пополам. На желтой половине был вечный день, жужжали пчелы, собирая райский нектар, порхали яркие тропические бабочки, и сияло солнце. На синей – царила вечная ночь, в глубокой тишине кружились белые мотыльки, лунный свет падал на цветы и менял их окраску от иссиня-черной до бледно-голубой. Там, где день и ночь соединялись, на самой середине висел старинный герб, на щите которого светились два предмета – копье и звезда. Клейноды в виде звездных лучей и белых лилий украшали герб, алмазная корона с черным бриллиантом венчала и утверждала собой вечную власть и блеск красоты. Жизнь ярким белым светом разлилась за воротами и манила к себе. Аскольд сделал шаг…
…Яркий цветочный ковер укрыл поляну. Множество белых, лиловых и ярко-розовых цветков излучали каждый свой аромат. Запахи смешивались и кружили голову. Утреннее солнце дотрагивалось до лепестков, оставляя после себя росинки-жемчужины, а листья прятали эти «драгоценности» от посторонних глаз в мир грез и воспоминаний. Над поляной парило белое облако свободы и обещало унести в страну воплощений. Аскольд взлетел…
…Белые свечи из пышных цветов освещали лестницу. Аскольд шел по ступеням и видел, что небо осталось под ногами, что небо рядом с ним, что небо над его головой. Среди звезд, мерцающих вокруг, Пророк узнал свою Бессмертную Звезду и протянул к ней руки. Он чувствовал, как она трепещет у него на ладонях, как бьется ее бессмертное сердце, и закрыл глаза, чтобы впустить ее свет в себя, чтобы запомнить ее стук. Когда же Аскольд открыл глаза, то звезды уже не было, а на ладонях лежала белоснежная лилия…
Пение умокло. Шум от взмаха крыльев вернул Аскольда в реальность.
Полупрозрачное существо, принявшее облик Птицы, в потоках исходящего света предстало перед Аскольдом. Крылья отливали перламутровым блеском. Птица раскрывала их – и сияние приобретало форму круга, закрывала – и светящийся треугольник острием вонзался в землю. Птица взмахнула крыльями во второй, в третий раз, а потом растворилась в собственном сиянии, став бесформенным светом.
Аскольд приблизился к свету и почувствовал его. Невесомость, легкая прохлада, безграничная радость – все это было в нем (свете), все это было им (светом). На глазах у Аскольда свет стал приобретать новую форму: крылья, руки, белые волосы, лицо. На Пророка смотрел Пророк, вернее его внутренний свет, Тело Света. Именно в нем был центр счастья, именно оно и было счастьем. Это Тело любило и устраивало бал в честь своей любви. Это Тело жило и оживляло, подобно эликсиру. Это Тело творило Бессмертный мир, будучи бессмертным. Это Тело вырвалось из собственного заточения, вылетело, словно Птица, пропев гимн счастью.
Аскольд смотрел на Тело Света, губы шевелились, но Пророк не произнес ни одного слова, хотя разговор и произошел.
- Ты вернешься?
- Нет, ты ведь ищешь Звезду, а я не Звезда, я твой свет.
- А почему крылья?
- Ты их дал мне для сияния. Ты окрылил свое счастье.
- Да, я отпустил тебя. Но зачем ты здесь? Зачем вселяешь надежду в этого человека?