Софьинъ началъ выводить по песку палкою какіе-то каракули.
– И барышня-то нечто себѣ. Не во гнѣвъ вашей милости, точно сестра родная вашей покойн….
Софьинъ взглянулъ на него сердито.
– То есть, продолжалъ словоохотливый сторожъ, примѣрно сказать, оно не то чтобы бровь въ бровь, а того-съ.
Софьинъ всталъ и пошелъ бродить по кладбищу. Онъ былъ пасмуренъ и недоволенъ чѣмъ-то. Къ счастію, эпитафіи, украшавшія пышные памятники, помогли ему нѣсколько разсѣяться. На одномъ изъ нихъ Софьинъ прочиталъ, что сердобольная мать оставила въ плачевномъ сиротствѣ сына, родившагося 1792 года, которому, по вѣрному счету, оказывалось далеко за полсотню лѣтъ; на другомъ дщерь купца первой гильдіи проситъ всѣхъ и каждаго помолиться объ усопшемъ и объ оставшейся его сиротѣ; на третьемъ выбито было золотыми буквами, что здѣсь почіетъ сномъ смертнымъ секретарь Губернскаго Правленія, титулярный совѣтникъ, Тарасъ Гвоздило; четвертая надпись гласила, что подъ симъ камнемъ погребено тѣло супруги кавалера третьей степени анны Гонораты Викентьевны Сплетницкой. Суета суетствій, подумалъ Софьинъ: и кавалерши третьей степени и титулярные совѣтники умираютъ! Онъ рѣшительно повеселѣлъ. Вообще всѣмъ страдающимъ припадками меланхоліи рекомендуется гулять по городскому кладбищу и перечитывать надгробныя надписи. Прелесть что такое!
Дня черезъ три послѣ событія, описаннаго нами, Софьинъ поѣхалъ съ визитомъ къ случайнымъ своимъ знакомымъ. Онъ узналъ, что барыня, которой удалось ему прислужиться экипажемъ, была супруга недавно прибывшаго Предсѣдателя Онисима Сергеевича Небѣды, а дѣвица, бывшая съ ней, дочь ея, не досидѣвшая только двухъ мѣсяцевъ опредѣленнаго курса въ какомъ-то учебномъ заведеніи, и взятая оттуда родителями, не пожелавшими разстаться съ дочерью и на такой короткій срокъ. Говорили, что будто Соломонида Егоровна – барыню звали Соломонидой Егоровной, – отъѣзжая въ провинцію, имѣла и другіе кое-какіе виды: но Софьинъ не счелъ нужнымъ повѣрять эти толки и ограничился поверхностными свѣдѣніями о тѣхъ лишь особахъ, которыхъ увидѣлъ онъ случайно, а что впередъ Богъ дастъ, то предоставилъ онъ времени.
Но пожалуйте, – какъ же это Софьинъ, самъ состоящій на службѣ въ томъ же городѣ, до сихъ поръ не познакомился съ такимъ важнымъ въ бюрократическомъ мірѣ лицомъ, какъ Предсѣдатель? Вѣдь ужь болѣе мѣсяца, какъ Онисимъ Сергеевичъ отрекомендовался всѣмъ знаменитостямъ города В. А вотъ въ томъ-то и сила, что онъ отрекомендовался однимъ лишь знаменитостямъ. Соломонида Егоровна, сама пересмотрѣвъ губернскій адресъ-календарь, растолковала своему супругу, къ кому онъ долженъ ѣхать не медля, кому можно и отложить визитъ, а къ кому и вовсе не ѣздить. Надо знать, что Соломонида Егоровна въ дѣлахъ такого рода была весьма свѣдуща и осмотрительна, и крайне гнѣвалась, если Онисимъ Сергеевичъ забывался какъ нибудь и позволялъ себѣ фамиліарность съ человѣкомъ, почему либо не обратившимъ на себя благосклоннаго вниманія Соломониды Егоровны. На сколько это дѣйствовало на Онисима Сергеевича, мы увидимъ въ послѣдствіи; нельзя однакожь сказать, чтобъ онъ вовсе не слушался въ этомъ дражайшей своей половины. "Да ну тебя совсѣмъ! говаривалъ онъ обыкновенью въ такихъ случаяхъ: не поѣду, не поѣду! Не разсыпайся, пожалуста, только въ краснорѣчіяхъ-то!"
Къ несчастію, Софьинъ, по усмотрѣнію Соломониды Егоровны, попалъ во второй разрядъ будущихъ знакомыхъ его высокородія, и визитъ къ нему отложенъ былъ на неопредѣленное время. Онъ впрочемъ зналъ, что прибылъ новый Предсѣдатель, что онъ человѣкъ семейный, – и только. Дальнѣйшія свѣдѣнія о его особѣ не слишкомъ интересовали Софьина, и не случись извѣстнаго намъ произшествія на кладбищѣ, все семейство Небѣды надолго бы осталось для него покрытымъ, какъ говорится, мракомъ неизвѣстности.
Глава третья
Небѣды занимали бель-этажъ въ одномъ изъ лучшихъ домовъ въ городѣ: но какъ водится въ провинціяхъ, домохозяинъ очень мало обратилъ вниманія на удобство входа. Не смотря на то, что Софьинъ пріѣхалъ въ самый полдень, онъ долженъ былъ пробираться почти ощупью по крутой и извилистой лѣстницѣ, и обсчитавшись одной ступенькой, крѣпко стукнулъ ногой, поднятой безъ всякой надобности, что заставило его остановиться на минуту и пожелать домохозяину что-то очень нехорошее. Отворивъ дверь прихожей, онъ чуть было не столкнулся съ какой-то салопницей и услышалъ тоненькій голосокъ, произнесшій довольно явственно слѣдующее: