Дождь внезапно кончился. Сквозь облака в небе блеснула луна.
Холодный бледный свет залил пространство между двумя девятиэтажками, и человек наконец увидел то, что ему следовало заметить ещё минуты полторы назад — невзирая на шум непогоды. К нему направлялись два чёрных силуэта. Преследователи не кричали банальностей вроде «стой!» или «замри» — они хранили молчание, их лица скрывала тьма, и это наполнило душу беглеца ледяным страхом. Существа приближались совершенно беззвучно, без стука каблуков по асфальту — словно летели по воздуху.
Человек, дёрнувшись, отступил назад. Споткнулся. Развернулся и побежал: не видя пути, задыхаясь от ужаса. По спине поползли капли пота, мышцы на ногах свело от боли, он не оглядывался, зная, что не увидит ничего хорошего. Мокрые ветки деревьев хлестали по лицу, фонарь остался далеко позади. Дорога… он, кажется, слышал шум автомобилей… надо туда. Мимо промелькнул дом, магазинчик с надписью «Продукты», киоск с мороженым. Ни души, Да, такие районы показывают в фильмах ужасов. Сзади доносились всё тот же вой, шелест листьев и треск деревьев, но беглец знал — они уже близко. Силы были на исходе. Да, не в его возрасте бегать с такой скоростью. Колени подгибались, из лёгких вырывался хрип, глаза сочились слезами. Так, а что это здесь?
Дорога. Он был прав. Обычная автомобильная трасса.
Раскинув руки, он завертелся, как волчок. Но ни слева, ни справа не увидел огней автомобильных фар. Лишь впереди, сквозь капли воды на ресницах, расплывался неясный свет… кажется, электрический. Неужели наконец-то хоть что-то живое? Проклятая окраина. Центр Москвы блещет позолотой и роскошью, но стоит ночью отъехать от Кремля на сорок минут, в любой спальный район — моментально попадёшь в царство кошмаров. Он уже не чувствовал ног, мускулы терзала боль, пот струйками тёк по щекам.
Ближе, ближе… пятно света приобретает зыбкие очертания. Кажется, круглосуточный магазинчик. Нет, он ошибся — мини-киоск из стекла. Господи Иисусе, абсолютно мёртвый район, и даже здесь торгуют цветами! Ну да, примерно лет пять назад ночью всегда продавались только водка и розы. Водку в сумерках отныне не найдёшь, а розы остались.
Человек уже не бежал, шёл медленно, кособочась, как зомби со старой видеокассеты.
Он почти рядом. Не только свет — заметна и продавщица в форменном халатике. Лицо разглядел не совсем чётко: брюнетка с накрашенными губами, кажется, довольно молоденькая. На вид лет двадцать пять или около того. У неё наверняка есть телефончик, строчить эсэмэски с ночной скуки любовнику. А куда ему звонить? Не имеет значения. В полицию, прокуратуру, больницу. Он миновал рекламный щит, исписанный граффити, и рванул на себя дверь киоска. Девушка взвизгнула: беглец упреждающе вытянул руку.
— Не бойтесь… мне… просто… надо… позвонить. Я болен, тяжко болен…
Он осознавал, что выглядит ужасно — мокрый, грязный, хрипящий… наркоман и сумасшедший одновременно, Продавщица смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Ещё секунда — и она завопит во всё горло… впрочем, ему уже всё равно.
Силы оставили его. Он повалился на пол — прямо у ведра с пунцовыми розами.
Девушка вышла из-за стола, ткнула пальчиками в мобильник.
Слава богу. Самое страшное позади. Кто-то сейчас приедет — менты или «Скорая».
— Да, — сказала продавщица тихим, спокойным голосом. — Это Елизандра. Я выиграла пари, ребята, — он явился именно сюда, ловушка сработала. Приходите, теперь паренёк никуда не денется. А, вы почти рядом? Отлично. Нет-нет, можете не торопиться. Я подожду.
Она выключила телефон и, улыбаясь, посмотрела в лицо беглецу.
Человеком овладела апатия — словно его тело расплющили бетонной плитой. Он не смог бы не то что сопротивляться зловещей продавщице — просто пошевелить хотя бы одним пальцем. Тело ныло от судорог, мышцы дрожали, он чувствовал панический страх и одновременно тупую покорность, как овца под ножом мясника. Что ты сможешь сделать? За всю историю человечества овцы не поднимали восстаний на бойнях. Наверное, так и должно быть… он окончательно уверился — ему отсюда не выйти.
Девушка присела рядом — на одно колено.
Свет в киоске потух — он видел лишь силуэт. В воздухе плавал чудесный запах роз, гвоздик и лилий, смешиваясь в нечто бесподобное, услаждающее обоняние. Последним усилием, практически конвульсивным, он зачем-то выдернул из ведра розу. Сломал её в ладони, проколов кожу шипом. На пол закапала кровь. Боже, да, сомнений нет…