– Не, он просто…
Стопщик смотрел на ситуацию по-новому и подбирал слова. Что он может сказать после такого предположения?
Бил?
Нет.
Выгонял из дома?
Нет.
У парня просто нет чего-то, сопоставимого по масштабу с предположением водителя, и теперь он боится выглядеть глупо.
Напряжение звенело в воздухе, Асмодей мысленно улыбался, предвкушая ложь или исповедь – подойдет и то, и другое.
– … ну, он лез, куда не надо. Начал учить, как правильно с женщинами…
Асмодей бросил короткий взгляд в сторону собеседника – сморщенный лоб, костяшки пальцев напряжены, глаза блестят.
Гнев.
Чудесно.
Отчим начал объяснять отпрыску нерадивого бывшего как вести себя с женщинами. Наверняка коснулся в разговоре матери. Паренёк свёл концы с концами и понял, что взрослый чужой дядя винит его родного отца в плохом обращении с заботливой и внимательной матерью.
– Да, это они любят, – Асмодей понимающе покивал. Не слишком часто, как будто задумался о чем-то. Посерьезнел.
Ты можешь мне доверять, мальчик. Я твой ровесник, и у меня те же проблемы.
– Эй, братишка, а звать тебя как? – тут же отреагировал парень. Ну, просто как новенькая игрушка – никто еще не пользовался, и реакции до смешного живые.
– Асмодей.
– Типа, по-настоящему? – не поверил парень, смешно выпучив глаза. В этой старенькой машинке при его скромной одежде зваться Асмодеем. Смешно, да.
И еще немного больно.
– По-настоящему, – он испытал раздражение.
Начинаешь втягиваться, аккуратнее.
– Я Билли, – парень, не заметив перемены в собеседнике, подал руку, – Билли Рипер.
Рипер.
Иронично.
В такой глуши среди полей предсказуемо, но все равно иронично. Сразу два «рипера» в одном стареньком седане. Асмодей улыбнулся и пожал руку.
Немного влажные от пережитого волнения, пальцы с силой вцепились в ладонь Асмодея – хочет показать, что силен и уже вырос.
Хороший парнишка.
Рипер. Вот ведь умора.
– Ну, и куда же ты едешь, Билли Рипер? – улыбаясь, спросил Асмодей.
– Хочу в большом городе наняться на работу, снять койку и потихоньку подняться, – поделился планами стопщик.
Чудно.
Мальчик просто классика жанра.
Выросший на молоке матери, с отстиранной футболкой, паренёк покидает родной город, попадает в трущобы, видит реальность. Ломается.
– На кой тебе работа?
– Ну, деньги-то нужны, – настороженно отозвался Билли. Что-то в Асмодее начало его настораживать. Может быть, имя, а может то, как уверенно он в свои годы ведет автомобиль.
– Тебе лет-то сколько?
– Двадцать один, – ответил Билли, расплываясь в широченной улыбке, – вчера исполнилось.
– Ясно.
Билли вдруг помрачнел и осунулся. Асмодей видел, как искренняя радость от долгожданного для большинства парней совершеннолетия сменилась на его лице растерянностью и страхом.
Всё шло как-то неправильно.
Асмодею хотелось развлечения, но мальчишка невольно втягивал его в свою жизненную драму, а ломать чужие судьбы походя, в салоне автомобиля, совсем не хотелось. Посмеяться, наврать друг другу с три короба, перемыть кости какому-нибудь политикану – то, что нужно между контрактами. Но не это.
Асмодей резко развернул автомобиль и вдавил педаль газа.
– Слушай внимательно, Билли, – спокойным голосом начал водитель, привлекая внимание испугавшегося парня. – Я отвезу тебя поближе к городу, скажем, за полмили от въезда. Оставлю тебя там, а ты возьмешь свой рюкзак и вернешься домой.
– Останови тачку! – закричал перепуганный до смерти Билли. Перспектива возвращения по какой-то причине пугала его. Руки у паренька начали мелко дрожать.
Что-то он темнит.
– Ты что-то сделал перед отъездом? – Асмодей резко нажал на тормоз.
Билли пытался открыть дверь, но руки не слушались его. В конце концов, убедившись, что машина стоит на месте, а водитель остается на своем сиденье, Билли поджал под себя ноги, обхватил их ладонями и начал раскачиваться.
Асмодей ненавидел истерики даже сильнее розовых сопель несчастных барышень, которые доставались ему по контракту. Если жертва закатывала истерику, он срывался и терял контроль над собой, несмотря на все приготовления.
Билли рыдал.
Достав из бардачка в обход трясущегося парня пачку сигарет, Асмодей закурил.
Редкие капли начинающегося дождя разбавили тишину в салоне, через минуту начался ливень.
– Мокро внутри и снаружи, – уныло прокомментировал Асмодей, продолжая курить. Когда всхлипы сменились осторожными вздохами, он обернулся к парнишке. – Рассказывай уже, что у тебя там случилось.