Он мысленно повторил молитву Семерке, перехватил поудобней факел и пошел вперед, осторожно ступая по полу и удерживая взглядом чудовище. Моргни, и враг исчезнет. Позволь себе страх, и монстр найдет способ его воплотить. Знакомая уверенность, присущая началу каждого достойного боя, накатила на Ричарда. С облегчением он понял, что все же сумел взять себя в руки.
– Зачем ты пришел? – проскрипел монстр, отступая к противоположной стороне зала. – Что тебе надо?
Эхо продолжало играть со стеклянным голосом, и Ричард вспомнил, что, когда он только зашел в этот зал, его собственный утонул в плотном полотне паутины. Чудовище играло по законам другого мира. Повторив молитву еще раз, Ричард тряхнул головой, отгоняя наваждение, но отводить взгляд от монстра не посмел. Глаза заслезились.
– Чего хочешь? – монстр взвизгнул и кинулся прочь вдоль стены. Свет факелов отражался от его тела, и Ричард увидел, что тот целиком состоит из стекла. Обернутый белоснежной бечевкой, монстр бежал к двери.
– Стекляшка! – выкрикнул Ричард, придавая смелости самому себе. – Стеклянный паучок!
Чудовище завизжало, оскорбленное чужой наглостью, и стены зала послушно умножили визг. Ричард поморщился, взгляд его на миг соскользнул с чужой фигуры, наткнулся на стену… стеклянную, темно-бордового цвета. Цвета свежей крови. Он почувствовал вкус железа во рту, глаза, завороженные отражением, утонули в алой пелене, а уши пропитались визгом. Пронзительный, яростный, он достиг немыслимого пика, а потом рухнул вниз и стал рычанием.
– Стеклянный паучок, – сказало чудовище.
Мир перевернулся, Ричард понял, что висит головой вниз и смотрит на монстра, стоящего на полу. Он проиграл. Рядом с ним, тихо всхлипывая, висела женщина. Ричард посмотрел на нее, и она, вытянув руку в его направлении, беззвучно прошептала: «Прости».
– Стеклянный паучок, – повторило существо тем временем, опустилось на четыре лапы. Ричард, наконец, смог рассмотреть его без морока и наваждения. Бечевка, оплетающая стеклянное тело, не касалась головы. Лысый, вытянутый по-звериному череп сверкал гладкой, стеклянной поверхностью, отражая огоньки факелов. Выпирающие клыки клацали, хватая воздух.
– Паучок, паучок, – чудовище повторило слово еще несколько раз, выплевывая откуда-то из недр глотки. Губы его при этом не двигались. Ричард зажмурился и пообещал самому себе, что все, происходящее вокруг, ему снится. Снова прочел молитву, открыл глаза…
И увидел ярко-голубое небо.
– Добро пожаловать в наш мир.
Контуры девушки, которая висела возле него, размылись, рассыпались тенью, и из этой черноты появился новый силуэт. Он был одного роста с Ричардом, укутан в плащ с откинутым капюшоном, и эта странная деталь – откинутый капюшон – заставила задуматься о пространстве. Нельзя висеть вниз головой с откинутым на плечи капюшоном.
Ноги Ричарда снова стояли на твердой поверхности. Наверху было небо, голубое и яркое. Рядом стоял незнакомец в черном плаще, его золотые волосы падали на плечи, и от этого было понятно, где верх, а где – низ. Ричард вспомнил висящих девушек, «паука», затхлый воздух зала, свое собственное положение, и мир закрутился у него перед глазами.
– Такое бывает, когда живые попадают сюда, – сказал незнакомец. Потом собрал тонкими пальцами волосы, положил на одно плечо, а свободной рукой накинул капюшон. – Не люблю солнце, зря ты его выдумал, лучше подумай о чем-нибудь еще.
Ричард смотрел на капюшон, на небо, на незнакомца и, в конце концов, выхватил взглядом его глаза. Черные, чернее тени, они делали обычного человека в одежде паломника похожим на чудовище.
– Подумай о доме, – сказало существо. – Покажи мне свой дом.
Рассказывать монстру о доме было никак нельзя. Ричард понял, что угодил в ловко подстроенную ловушку. Проглотил наживку, и умелый рыбак вытряхнул его из человеческого мира в мир демонов, где смертные были уязвимей рыбы, очутившейся вдали от воды. Здесь, в другом измерении, демон мог выучить даже чужие мысли.
Завертелись в голове слова, наставления, заветы. Ричард копался в памяти, переворошенной событиями последнего часа, и пытался подобрать название монстру, стоящему перед ним. Одолеть существо можно было лишь специальной молитвой. Демон прочел мысли Ричарда, и на красивом лице отразилась гримаса неудовольствия. Темные глаза сверкнули красным – тварь разозлилась.
– Покажи мне дом! – тон чудовища стал грозным, а Ричард все не мог вспомнить нужного слова. Изо всех сил он старался не думать о месте, где его приютили монахи, поклоняющиеся священной Семерке. Такому учили дольше, чем обращению с мечом. Известно ведь, как тяжело не думать о чем-то, и потому Ричард мысленно повторял про себя священные обеты, сбивая с толку поселившееся внутри него существо.