– Назови свое имя, – выдавил он, наконец. – Назови имя! – это была отчаянная попытка. Ричард слышал от других охотников, что иные демоны были столь горды, что выдавали свои имена. Забывали о том, как важно хранить их в тайне.
– Асмодеус, – губы чудовища растянулись в хищной улыбке, глаза снова сверкнули. Демон ликовал. – Знаешь такое имя?
Ричард отступил на шаг и, загибая пальцы по старой детской привычке, все-таки вспомнил:
– Пятый! – радостно закричал он. – Пятый! Ты – пятый!
Асмодеус нахмурился, отступил на шаг, и в создавшемся между ними пространстве Ричард заметил просыпающуюся Темноту.
– Ты – ужас! – продолжил охотник. – Ты – желание.
Человеческое лицо Асмодеуса стекло вниз, открыв совсем другой облик: бледная сухая кожа мертвенно белого цвета, длинные клыки, надломившие челюсть так, что она перестала казаться человеческой. Ричард захохотал и начал читать молитву:
– Ни в чем не буду знать нужды, и невзгоды и радости приму со спокойствием, не захочу награды, отрину гордость и пойду…
– Остановись! – закричал Асмодеус, отступая еще дальше. – Стой! Я дам тебе, что захочешь!
– … своим путем, нагим и голодным, без страха и надежд, покуда Семеро охраняют…
– Перестань! – Асмодеус рухнул на колени и протянул к Ричарду руку. Его фигура снова стала похожа на облик девушки – пленницы стеклянного монстра. – Я тебя уничтожш…
Ричард закрыл глаза и продолжил шептать усвоенный с раннего детства порядок слов. Молитва, против которой пятый князь не сможет устоять и преклонит колени. Он старался отрешиться от мрачного мира, в который заманил его стеклянный демон – не видеть, не слышать ничего.
– Чего ты хочешь? – Асмодеус не шептал больше, теперь он рычал глухо, и этот звук резал слух Ричарда. В нем было искушение. Слова демона проникали прямо в голову, давили на самое слабое. Ричард видел прекрасную женщину, прижимающую к груди ребенка. Его ребенка! Позади женщины расцветал сад, а дальше – дальше-дальше! – видно было крышу небольшого домика.
Чтобы не угодить в очередную ловушку, он плотно закрыл уши ладонями и начал было продолжать молитву, но вдруг почувствовал, что не может дышать.
Он открыл глаза, выискивая взглядом Асмодеуса, а тот по-прежнему стоял на коленях прямо напротив. Руки Ричарда потянулись к собственной шее, и, когда Асмодеус увидел это, на его лице снова возникла мерзкая улыбка. Теперь она не была и на толику красивой – оскал хищника.
– Нельзя так подставлять спину, Асмодей, – сказал кто-то позади Ричарда. Нужно было обернуться и по облику узнать, кто на сей раз выступил против Воина Света, но Ричард не мог дышать. Руки его хватали пространство возле шеи, но тщетно – чужая хватка была невидимой.
– Простите меня, я слишком увлекся, – Асмодеус тем временем встал с колен.
– Не ты один, – послышался жестокий смешок, хватка вокруг горла сжалась сильнее.
– Он нашел убежище пауков, – лицо Асмодеуса вернуло себе прежний привлекательный облик. Ричард следил за этим сквозь темную пелену приближающейся смерти.
– Ты назвал ему свое имя.
– Я не знал, что он…
– Ты забыл о трех дарах?
Ричард чувствовал, как утекает прочь жизнь. Чужой разговор перестал быть связным, превратился в набор звуков, а потом исчез в оглушительной тишине.
***
Когда он открыл глаза, внизу был знакомый мраморный пол, а точно по центру – застывший след от его собственной слюны. Дверь была заперта, но факелы продолжали гореть. По меньшей мере, теперь можно было дышать. Он изо всех сил развел руки в стороны, и паутина начала поддаваться.
Спустя долгие часы, опасливо поглядывая на выход, Ричард смог освободить себя и неловко рухнул на пол, а потом побежал, и чужие вопли, мычание, слезы уже не могли заставить его остаться. Девушка все еще была жива, но теперь Ричард знал, что она – наживка. Он мечтал лишь о том, что больше никогда не встретится с монстрами Башни.
Спускаясь вниз по бесконечным ступеням, он вспоминал Асмодеуса на коленях перед собой и зловещий вопрос: «Чего ты хочешь?» Уставший, сбитый с толку охотник, попеременно пытался вернуть образ женщины с ребенком на руках и выбросить его из памяти. Искушение было таким сильным, что один раз Ричард остановился. Долгие два вдоха он позволил себе стоять на месте, вполоборота, словно надеялся, что пятый князь появится прямо посреди разрушенного замка и задаст свой вопрос снова.
Никто не пришел. Ричард был один в темноте, а сквозь редкие оконца пробивались первые лучи рассвета. Сильней прочего беспокоила его мысль о том, что, несмотря на свой проигрыш, он все-таки был жив. Неизвестная сила спасла Асмодеуса, почти погубила Ричарда, и все-таки он остался в живых. Ему позволили покинуть комнату с пауком и выйти наружу.