В душе Асмодей даже обругал себя, здраво рассудив, что молчание его происходит из-за неуместности возможных ответов, а точнее из-за банального нежелания обидеть Аврору. Ведь она ради него своей жизни не пожалела, не предала, не продала, а когда как не в войну ценить подобные качества? В общем, сошелся он на старой, как мир, истине: раз уж не в состоянии счастья подарить – то хотя бы не делай хуже. До тошноты человечная мысль – совершенно недопустимо для демона. Он в гневе своем так и закашлялся. Вот он треклятый закон подлости: сейчас был как раз тот момент, когда кто-то должен был ворваться в покои и прервать эту неловкую паузу. Но нет же, нелегкая видимо унесла и Люцифера, и Вельзевула в другом направлении. – «Бес тебя забери», – подумал демон. Всего три слова, но в них, видимо, он вложил весь смысл своих чувств к рабыне, будь она неладна. Кто ж тот бес, что должен ее забрать? Видимо, сам он и есть, ибо не готов был эту душу кому-то отдать. Возможно оттого, что свыкся. Возможно оттого, что полюбил. А кто ее, разницу-то, разберет?
И вот он, долгожданный удар в дверь. Где ж он был всего пару минут назад. И рад бы был Асмодей не слышать этих слов, так теперь их из сознания не выжечь. Так и крутился этот дрожащий голосок в памяти, ведь произнесенное всегда обладает некой магией, не зря всякая высшая сила предостерегает людей – мол «будьте осторожны с произнесенным». Асмодей поднялся.
– Владыка, – все еще не выпуская его руки, произнесла Аврора, со слезами на глазах глядя на него.
– Это запретный союз, – сознательно уводя глаза, произнес он, вставая против входа. Не должен воин с тяжелой душой идти на смерть, уж лучше оборвать все сразу, да и не мог больше вынести ее измученного янтарного взгляда, который только и молил о том, чтобы им дали еще немного времени понадеяться. Но у них не было времени, впрочем, надежды тоже. Еще один удар и баррикады с треском разлетелись, дверь слетела с петель и на пороге показался Вельзевул. Судя по виду его лучезарные доспехи прошли боевое крещение и теперь сплошь был покрыт сколами, вмятинами и свежей кровью.
– Ба, какие гости! Да еще и в маскарадных костюмах, – Вельзевул расплылся в издевательской улыбке. – А я все думал, куда ты запропастился?
– Тебя, я смотрю, тоже прилично разукрасили, – с не меньшей желчью в голосе произнес Асмодей. Проведя рукой перед лицом, он сбросил с себя чары, точно так же, как проснувшийся человек сбрасывает с себя завесу сна. Уродливый горбун ушел безвозвратно и на его месте стоял высокий темноволосый мужчина, облаченный в боевые доспехи. Меч его сверкнул в свете факелов, а потом и вовсе запылал священным огнем серафимов.
– Давно я не видел тебя с этим мечом, ужель решил вспомнить ангельское прошлое? – Вельзевул метнул в сторону Авроры, которая до сих пор сидела в каком-то оцепенении, надменный взгляд. – Хотя это неудивительно… уйди с дороги.
– Это вряд ли…
Вельзевул последовал примеру своего противника, обнажил меч и высокомерно отсалютовал ему. Что ж, добрый десяток минут у него действительно есть, едва ли Люцифер сможет раньше преодолеть его магические ловушки. Можно размяться.
Бойцы начали кружить по опочивальне, меняя стойки и позиции. Никто из них не спешил нападать первым, что говорило о высочайшем боевом навыке. Асмодей знал, что в битве равных по силам противников нападающий сразу теряет свое преимущество, если не успеет присмотреться к своему врагу и не изучит его манеру ведения боя. А дарования Вельзевула в деле ратном были ему практически неизвестны, ибо он, как и Астарот, предпочитал элегантную магию грубой силе. Так, в напряженной тишине, они кружили друг против друга несколько минут, и внезапно оба, одновременно, перешли в наступление. Звон мечей огласил опочивальню, десятки искр рассыпались по сторонам при каждом ударе. Это было великолепное зрелище. Мечи мелькали с неуловимой для глаз скоростью. Противники явно были достойны друг друга, и никто не собирался уступать.
Отступив на несколько шагов, Асмодей сбросил с себя тяжелый плащ и отстегнул чешуйчатые ламеллярные рукава, ибо они, будучи прекрасным украшением парадных доспехов и защитой, сильно отягощали в реальном бою. Пожалуй, стоило поблагодарить Вельзевула за то, что предоставил ему такую возможность.
Внезапно князь чревоугодия издал устрашающий клич с явной целью отвлечь соперника, занес меч над головой, пытаясь нанести сокрушительный удар. Асмодей отшатнулся, отразив атаку по касательной, повернулся, и поймав своего врага на движении вперед, ударил его локтем в челюсть, а затем, свершив полный поворот, нанес еще один удар. Противник успел отшатнуться, но языки ангельского пламени на мече оставили отвратительный ожог на его щеке. Взбешенный Вельзевул резко обернулся лицом к Асмодею, сплевывая на землю сгусток крови, и прошипел:
– Да, мечник ты куда лучший, чем я – признаю. Придется сменить тактику. И раз уж тебе так хочется поиграть, я весь к твоим услугам. – Он занес над собой руку, по пальцам его заструилась магия, яркая вспышка озарила комнату, и Асмодей подвергся сокрушительному ментальному удару. Сияющий щит отразил этот удар, но мгновение спустя волшебные баррикады рухнули, и демон отлетел в сторону, впечатавшись в стену.
– Владыка, – прошептала Аврора, бросившись к нему, но Вельзевул ухватил ее за запястье.
– Видишь, милая, я говорил, что ты станешь свидетельницей моего триумфа. Вставай, мы еще не закончили, – глядя на Асмодея, пытающегося подняться, прошипел он, обнажив кинжал. – Надеюсь, ты не возражаешь? – Асмодей вытер тыльной стороной обожженной ладони пот со лба и вынул из ножен свой стилет.
– Я тоже люблю двуручный бой, – улыбнулся демон.
В ход пошли кинжалы, и каким-то чудом бойцам удавалось блокировать ими удары мечей. События развивались стремительно. Они одновременно сделали ложные выпады мечами, одновременно блокировали их кинжалами – это была вершина ратного мастерства, настоящий танец смерти.
Как завороженная Аврора наблюдала за Асмодеем. Когда он взмахивал руками, передвигаясь с места на место, парируя и нанося удары, мощные мускулы напрягались и как живые ходили под его кожей. В каждом его движении читалась сила и смертоносная грация. Поистине, ангелы, даже падшие были безупречны, еще сохранилась на их ликах та божественная печать, что заставляла сердце трепетать в груди от одного лишь взгляда на них. А Асмодей в ее глазах служил истинным воплощением мужественности и был сложен почти, как Бог. И приговор этого «бога» до сих пор звучал у нее в голове.
«Это запретный союз», – повторяла она заливаясь слезами. – Обреченная, безнадежная любовь, которая прекрасным цветком распустилась там, где ее не должно было быть. И вот итог: эти простые слова разбили её чувства, её надежды и желания – разбили ее сердце на мелкие осколки. А что собственно она ждала? Любви от демона? Нет, Преисподняя устроена иначе – ни демоны, ни их рабыни не имеют права на высокие чувства. А она осмелилась полюбить, вкусить запретный плод этого недозволенного союза, украла частичку счастья и вот оно – возмездие . Ее наказали горькой неразделенной любовью – еще одна пытка, самая ужасная из всех. – О, боги, вот оно, – прошептала она, пытаясь найти во всей этой разрухе заветный листок. – Куда же он подевался?
А битва продолжалась. Вельзевул попробовал мечом подсечь ноги противника, но Асмодей был настороже и вовремя перескочил через сияющее лезвие. Но не успели ноги его коснуться пола, как соперник по инерции врезался плечом ему прямо в живот, повалив вниз.
– Нет! – прокричала Аврора, но крик ее потонул в металлическом скрежете. Ударившись о магический щит, меч Вельзевула задрожал прямо в руках, а следом пришла мощная ментальная вспышка, демон отлетел от поверженного противника на несколько метров, оглядываясь по сторонам.
– О, Люцифер, ты как раз вовремя… успел к собственной казни! Вижу ты с собой привел зрителей, – он бросил презрительный взгляд на троицу воинов, стоявших за его спиной. – Азазель, Абаддон, Аластор, не ожидал увидеть вас так скоро, тем более не в кандалах.