Я улыбнулся ей, хотя мои мысли были заняты реакцией сестры на мое пробуждение. Почему она выглядела такой удивленной и растерянной?
Гипноз, в том виде, в котором я его использовал, мог изменить восприятие человеком реальности. Изменить то, во что они верят, подправить их моральный компас и дать им новый взгляд на вещи.
Однако это не означало, что их старые убеждения просто исчезали.
В сознании Сэмми было два набора идеалов. Ее естественные убеждения, те, которые она впитала и выработала за всю свою жизнь. И ее обусловленные убеждения, идеалы, мораль и понятия, которые я давал ей во время ее ночных ASMR-трансов.
Если я убедил какую-то часть ее сознания, что то, что она трогает себя пальцами передо мной, следуя моим инструкциям, совершенно естественно и нормально, это не значит, что годы, которые она провела в убеждении, что семьи не должны заниматься сексом друг с другом, просто исчезли. То, что она всю жизнь считала, что братья и сестры не должны мастурбировать вместе, те табу, которые она набралась на эту тему за всю свою жизнь, они все еще были в ее мозгу. Несколько гипнотических трансов не могли этого изменить.
Я провел большую часть дня, думая об этом.
Именно поэтому Сэмми отреагировала так, как отреагировала. В первые несколько мгновений после того, как она проснулась, моя рука лежала на ее груди, эта вечная вера в одно и то же вспыхнула. В течение нескольких секунд мое гипнотическое внушение снова взяло верх, сбивая сестру с толку, почему она испугалась. Но на краткий миг Сэмми отпрянула.
Накануне вечером она не слушала запись.
Может быть, поэтому она так отреагировала?
Нужно ли мне с этого момента следить за тем, чтобы она слушала запись каждый вечер? Если да, то как долго? Заставлять ее слушать гипнотические ASMR-записи до конца жизни вряд ли было идеальным вариантом.
Эти мысли вихрем проносились в моей голове, пока я сидел перед своим специальным микрофоном. Буря идей, планов и страхов.
Наконец, я решился.
Я передвинула мышь, нажала на кнопку «запись» и начала говорить.
«Итак, — сказал я, присев на край кровати Сэмми. "Что ты чувствуешь?»
Моя сестра, одетая в клетчатую пижаму, подняла на меня бровь.
«Прошлой ночью», — продолжил я. «Мы не говорили об этом. Тебе было приятно? Тебе понравилось?»
При этом ее вторая бровь поднялась вверх. Ее глаза расширились, а на щеках появился легкий румянец. Она опустила взгляд, не желая встречаться с моими глазами. Но она слегка кивнула головой.
Я не мог не усмехнуться.
Глава 7.2
Чем больше ей нравилось прикасаться к себе, когда я был рядом, тем легче мне было бы убедить ее разум, что ей так это нравится, потому что я рядом. А оттуда было бы просто заставить ее начать видеть во мне возбуждающего и привлекательного, желанного парня.
К этому, отчасти, и подталкивала Сэмми сегодняшняя запись.
Удвоить ее сексуальное удовольствие и удовлетворение, когда я был рядом с ней, и уменьшить его вдвое, когда она была одна. Заставить ее прийти к выводу, что она получает больше удовольствия, когда я рядом.
«Я рад», — сказал я ей. «Мастурбация — это здорово. Единственное, что лучше — это настоящий секс. Если хочешь, я могу как-нибудь помочь тебе с техникой мастурбации. Только не сегодня, мне нужно сделать домашнее задание. Но, может быть, завтра».
Как бы мне ни хотелось посмотреть, как Сэмми снова трахает себя пальцами, я должен был убедиться, что она слушает запись. Она не сможет этого сделать, если будет глупо дрочить и вырубится раньше, чем у нее будет шанс.
«Хорошо», — сказала Сэмми, голос мягкий.
Я еще мгновение смотрел на нее, наслаждаясь необычным зрелищем того, как моя сестра ведет себя застенчиво и мило. Обычно она была такой бурной и энергичной, настоящий сорванец. Красивая и сексуальная, конечно. Но сейчас она выглядела очаровательной девчонкой.
Если бы я мог, я бы сфотографировал ее.
Ее обычного хвоста не было, вместо него шоколадно-каштановые волосы волнами спадали на плечи. Ее полные, ох как приятные для поцелуев губы были сомкнуты — никакой белоснежной улыбки сегодня. Румянец на ее щеках, розово-розовый и теплый на ее бледной коже, заставил меня захотеть поцеловать ее еще сильнее. А ее обращенные вниз глаза, которые то и дело поднимались, чтобы посмотреть на меня, а затем снова устремлялись вдаль.
Почему она была так удивительно красива?
Почему из всех людей на свете моя сестра должна быть самой сексуальной, красивой, желанной?
Еще несколько месяцев назад эта мысль была бы для меня ударом ниже пояса.
Моя сестра, единственная девушка в мире, с которой у меня никогда не будет шансов. Единственная девушка, которая была запретной навсегда.
А теперь я медленно делал ее своей.
«Хорошо», — сказал я, вставая. Эрекция, растущая у меня между ног, никак не хотела униматься. Кроме того, мне действительно нужно было сделать домашнее задание. «Тогда я пойду делать домашнее задание. Увидимся позже, сестренка».
Сэмми открыла рот, чтобы что-то сказать. Прежде чем слова успели сорваться с ее губ, глаза сестры опустились на мою промежность и очень заметную выпуклость.
Ее лицо стало пунцовым, хотя она колебалась, прежде чем отвести взгляд.
Любуешься товаром?
Я ухмыльнулся, сделал вид, что не заметил ее взгляда, и вышел из ее комнаты.
«Нет ничего плохого в том, чтобы считать своего близнеца привлекательным», — сказал я своему микрофону. «Нет ничего плохого в том, чтобы заметить, что они хорошо выглядят и сексуально привлекательны. Это естественно, ты не можешь изменить то, что тебя привлекает. А для близнецов это еще более естественно».
Я не ожидал, что Сэмми найдет меня сексуальным или привлекательным. Признаться, я был довольно обычным. Но то, что она не против моего влечения к ней, было жизненно важно для моих планов.
И, если я смогу изменить ее вкусы по ходу дела, заставить ее начать воспринимать простоватого и занудного как привлекательного и сексуального, тем лучше.
«У близнецов много общего. Большинство общих вещей, на самом деле. В конце концов, они практически один и тот же человек. Близнецы, разлученные при рождении, обычно имеют схожие профессии и увлечения, схожих партнеров и жизни. Поэтому легко понять, почему многие близнецы имеют одинаковые сексуальные пристрастия — даже если один из них не знает об этом».
Дать Сэмми те же фетиши и желания, которые были у меня, также было довольно важно для моих будущих планов. Я хотел, чтобы ее полные, красивые губы обхватили мой член — чего никогда не произойдет, если она сочтет идею сосать член непривлекательной. Убедившись, что в сексуальных вопросах мы находимся на одной волне, жизнь стала бы намного проще и приятнее для нас обоих.
«Ты, Сэмми, неопытна в сексуальных вопросах. Ты не знаешь, какие у тебя сейчас фетиши. Но, поскольку мы близнецы, было бы логично, если бы у тебя были те же, что и у меня. У нас ведь так много других общих черт, почему бы и не это?».
Если бы я мог возбудить Сэмми перспективой инцеста…
«Близнецы могут говорить о таких вещах друг с другом. Поскольку у близнецов так много общего, поскольку у них такие уникальные и особенные отношения друг с другом, они могут говорить абсолютно обо всем без всякого беспокойства».
Глава 7.3
Я сидел один в своей комнате и смотрел короткий видеоклип, который прислала мне сестра. Развратные действия ее подруги. Кайли. Девушка, в которую, как думала Сэмми, я был влюблен.
Кайли была достаточно милой. У нее было сексуальное тело и красивое лицо.