Увы, на сей раз мои слова никакого впечатления не произвели.
— Курить меньше надо! — рассмеялся пузатый дядька. — После дурман-травы ещё и не то привидится!
— Стреляли же! — напомнил какой-то пьянчуга.
— Да шутихи это были!
Подвыпившие гуляки начали обступать лужу, и кто-то задал резонный вопрос:
— Эй, малец! Ты чей будешь?
Дело приняло совсем уж паскудный оборот, но тут кто-то рявкнул:
— Ну-ка, заглохли все! Слышите — долбят!
Люди начали поворачиваться к улочке, с которой я выбежал на Широкую, тут-то и появилась ищейка, чьи глаза сияли в ночном мраке куда как ярче пары свечей. Кто-то взвыл от испуга и метнулся в сторону, кто-то катнул навстречу жуткой псине бочонок, дальше в собаку кинули пустой бутылкой и сунули в морду факел. Закрутилась такая кутерьма, что обо мне попросту позабыли. Зверюге тоже стало не до погони, и тут уж я не мешкал ни единого мгновения, вскочил и метнулся к ближайшему переулку.
— Стой! — запоздало крикнули вслед.
Две уличных девки с визгом убрались с дороги, отиравшийся на углу зазывала шагнул навстречу, но я успел увернуться от его протянутой руки, а загородивший дорогу дядька оказался мертвецки пьян, толчок в грудь сбил его с ног.
Бежать!
На первом же перекрёстке я повернул на соседнюю улочку, людей там тоже хватало, поэтому метнулся в проход между домами, а дальше вывернул в узенький тёмный переулок и помчался прочь уже по нему. Лёгкие горели огнём, в боку кололо, ещё и бежать приходилось по щиколотку в грязи, ботинки моментально обросли ею и стали просто-таки неподъёмными.
Но — ушёл! Затерялся на тёмных улочках, прежде чем окончательно всполошилась округа, разминулся с местными босяками и ухарями, выбрался к реке. И вот когда меж домов уже проглянула её беспросветно-чёрная гладь, со спины и повеяло опасностью. Точнее — присутствием потустороннего!
Обернулся, а в переулке — два белых огонька!
Драная ищейка сумела удрать и вновь встала на след!
К этому времени я успел самую малость отдышаться, остаток сил вложил в последний бросок. Стремительным рывком пересёк набережную, вскочил на её ограждение и сиганул в реку!
Впустую клацнули поймавшие лишь воздух челюсти, а миг спустя я врезался в воду и с головой погрузился в неё, дна не достал, вынырнул и заработал руками, но мокрая одежда враз облепила тело и начала сковывать движения, а башмаки своей тяжестью и вовсе потянули на глубину. Пришлось избавляться от них, и даже так я далеко не сразу переборол течение — со стремнины выгреб уже только у Чёрного моста.
На своей стороне ухватился за нависавшую над водой ветку плакучей ивы и, жадно хватая воздух разинутым ртом, отдышался. Затем подтянулся и, едва ли не по колено увязая в иле, выбрался на заболоченный берег.
Раковая заводь! Мне — туда!
И вроде идти было всего ничего, но добирался до места встречи самое меньшее три четверти часа. Илистое дно, стены камыша, топкие места, ивовые заросли. Одно, другое, третье…
На краю небольшой заводи я ненадолго замер, всматриваясь в темень ночи и прислушиваясь. Ничего не увидел, ничего не услышал и тогда негромко позвал:
— Рыжуля! — Чуть помедлил и повысил голос: — Рыжуля!
Ответа не прозвучало.
Что за чёрт? Уснули они, что ли⁈
Я выдвинулся из камыша и по пояс в воде побрёл через заводь к шалашу. Уловил там лёгкий запах дыма, потрогал кострище. Зола оказалась тёплой.
— Рыжуля! Мелкая! — крикнул я уже в голос. — Это я, Серый!
В ответ — тишина.
Меня начала бить дрожь.
Да как так-то? Да как же так⁈
В то, что Рыжуле надоело ждать Луку и она вернулась в Гнилой дом, не верилось совершенно. Никуда бы она не ушла, раз договорились!
Выходит, Лука выкрутился и уже здесь побывал? Ну а как иначе-то? Возьми его на пушку Псарь или приставь нож к горлу Гусак, тут бы никто из них точно не объявился.
Получается — удрал и приплыл. Это хорошо. Очень хорошо.
Но тогда где все? Почему меня не дождались? Договаривались же!
Бросили⁈
Стало обидно, как никогда в жизни, после накатила злость. Захотелось рвать и метать, пальцы сами собой сжались в кулаки, но сумел совладать с эмоциями, опомнился.
Черти драные! Не о том думаю!
Хвата подстрелили! Ну и как бы они меня здесь с раненым пацаном на руках дожидались? Наверняка к лекарю его потащили. На Заречной стороне практиковало сразу несколько костоправов, которые и пропоротый бок заштопать могли, и пулю из раны достать — только плати, вот и повели Хвата к медику. Лодку с товаром в камышах запрятали, Плаксу с Мелкой в Гнилой дом вернули и повели. Или даже понесли. Не суть важно. Главное, что скоро всё прояснится само собой.