Худая физиономия показалась схожей с портретом на разыскном листке, но видел её лишь мельком и не мог поручиться, что дело не в случайном сходстве. Который день жду, могло и примерещиться…
Но не беда. Он ведь ещё и обратно пойдёт, тогда и рассмотрю получше.
И — да, вышел и пошёл. Судя по бою часов в соседнем квартале, пробыл он в тупичке около получаса: слишком мало, чтобы успеть взобраться на крышу и прочистить дымоход, и слишком много для того, кто просто слоняется по городу в поисках работы. Да и к соседям не заглянул.
Постоял на углу, чиркнул о каблук спичкой, раскурил трубку и потопал по улице. Но и плевать — успел его разглядеть. Одно лицо с разыскным листком! И шрам на нужном месте! Он это! Готов об заклад побиться и даже жизнь на кон поставить!
Впрочем — и поставлю.
Явившиеся сразу после полудня ухари к моим словам отнеслись с показным недоверием.
— Складно лепишь, — усмехнулся жилистый. — Походка у него какая была? Хромал?
Я на миг задумался и покачал головой.
— Не хромал. Обычная такая походка, вразвалочку шагал. И левша он вроде. Левой рукой спичкой о каблук чиркнул. Курит трубку, не самокрутку.
Ухари переглянулись, и упитанный кивнул.
— Он.
Жилистый указал ему на тупичок.
— Идём!
Я потёр озябшие ладони друг о друга и напомнил о себе, окликнув двинувшуюся прочь парочку:
— А мне-то что теперь? Пойду?
Думал, ответа уже не дождусь, но жилистый замедлил шаг, окинул быстрым взглядом улочку и распорядился:
— Покукуй тут ещё денька три на всякий случай. Не пропадай внезапно, чтобы не подумали чего.
Ухари скрылись в тупичке, а я нервно передёрнул плечами.
«Не подумали чего»? Это как?
Они звездочёта грабить собрались, а во мне наводчика заподозрить могут?
Захотелось поскорее убраться отсюда. Я как раз размышлял об этом, когда из тупичка выглянул жилистый ухарь. Он требовательно махнул рукой, я немного поколебался, но всё же подхватил короб и подошёл.
— Чего ещё?
Жилистый тут же ухватил меня за руку и затянул в тупичок.
— Кто ещё сюда приходил? — спросил он свистящим злым шёпотом. — До или после того трубочиста — не важно!
— Кухарка утром была. И всё. Больше никто не шлялся. Обычно бродят по домам всякие торгаши, но сегодня почти весь день дождь моросил…
Заговаривая ухарю зубы, я начал высвобождать руку, только не тут-то было — его пальцы вцепились в плечо мёртвой хваткой.
— Пошли! — потребовал жилистый и потянул к дому, у приоткрытой двери которого настороженно замер упитанный. А стоило только упереться, он походя влепил крепкую затрещину и рыкнул: — Не дури!
Я бы плюнул на всё, вырвался и бросился наутёк, но хромому от здорового мужика не удрать, вот и начал юлить:
— Да пустите! Я вам зачем?
Ухарь и слушать ничего не стал.
— Шагай, щенок! И пасть закрой!
Упитанный дождался нас и первым шагнул через порог, следом жилистый запихнул меня. Сам тоже на улице оставаться не стал, зашёл в дом, прикрыл за собой дверь, задвинул засов.
Пахло внутри… странно. Густой аромат благовоний смешивался с вонью чего-то горелого, как если бы кухарка забыла на плите сковороду с гуляшом, а хозяин попытался перебить неприятный запах ладаном.
Бред? Так и есть.
— Внизу проверь, — бросил жилистый подельнику, а меня подтолкнул к лестнице. — Шагай!
Упитанный встал посреди гостиной и принялся озираться по сторонам, а я нехотя двинулся вверх по скрипучим ступеням. Лестница была узкой, ухарь отпустил меня, но не отстал, поднимался за спиной. Вонь заметно усилилась, стало ясно, что несёт ею со второго этажа, и неожиданно я этот омерзительный запах узнал. Просто вдруг само собой вспомнилось, как после пожара на Гороховой улице огнеборцы выносили из развалин обугленные тела. Смердели они точно так же.
В доме стоял запах горелой плоти!
Беда!
К горлу немедленно подкатил комок тошноты, и я остановился, но меж лопаток толкнули ладонью.
— Пришибу, гадёныш!
И я упрямиться не стал, разве что ещё сильнее захромал, теперь уже напоказ. Комнат на втором этаже было две. В одной заметил кровать и платяной шкаф — точно спальня. Из второй несло горелой человечиной. Там оказался кабинет.
В узеньком коридорчике я намеренно замешкался, и жилистый ожидаемо поторопил толчком в спину. Меня качнуло, ремень короба соскользнул с плеча, и тот упал аккурат между нами. Я этого шанса не упустил — стремглав метнулся в кабинет, ухватился обеими руками за торец массивной дубовой двери и рывком захлопнул её, успев лишь самую малость опередить споткнувшегося о короб ухаря.