— Значит, чистил обувь в Голубином квартале?
— И что с того?
— А чего чужим именем представился?
— Преступление нешто?
— Мзду квартальному совать — преступление.
Но я не испугался.
— Ничего не знаю! И вообще — опаздываю!
Как ни странно, охотник на воров не вспылил и не попытался меня удержать. Правда, и не отстал, а пристроился сбоку.
— Тебя кто в Голубиный квартал послал?
— Никто не посылал. Если уж ты меня нашёл, то знать должен, что я без малого год чисткой обуви зарабатываю!
— Да в Голубином квартале дрянь, а не место! Ты в убыток себе работал!
Я презрительно фыркнул.
— Без патента попробуй — хорошее место сыщи!
— А что с прежним местом?
— Погнали.
— Сейчас чего обувь не чистишь?
— Ногу зашиб, в монастыре лечение отрабатываю.
Охотник на воров улыбнулся уголком рта.
— Складно врёшь! Так и вывернулся бы, если б не пожадничал и налётчиков не обчистил!
В голове явственно прозвучало «взял чужое — жди беды!», но виду я не подал и огрызнулся:
— Напраслину возводите!
Расслабился, забыл, с кем имею дело, за это и поплатился. Молодчик вдруг втолкнул меня в глухую подворотню, ухватил за шею и прижал к стене. И при этом остался стоять на прежнем месте.
Черти драные! Горло незримые пальцы стиснули!
Колдовство!
Я попытался высвободиться, но не сумел ослабить хватку, даже не понял, что именно удерживает прижатым к стене. Ощутил странную прохладцу и запах чуть спрыснутой дождём брусчатки, но и только. Вскинул руки к шее и ничего не нащупал.
Да ничего там быть и не могло! Он же вон где стоит…
Перед глазами замелькали серые точки, а сознание помутилось, подступило забытьё. Желай охотник на воров меня удавить, ему бы точно не составило никакого труда смять гортань, а то и оторвать голову, но мертвецы не говорят, поэтому вскоре хватка самую малость ослабла. Удалось втянуть в себя воздух, следом чуть прояснилось в голове.
— Рассказывай! — потребовал оказавшийся тайнознатцем молодчик и неспешно приблизился.
Я попытался втянуть в себя небесную энергию и сотворить приказ отторжения, да какое там! Чуть сознания от натуги не потерял.
Охотник на воров приподнял руку, и точно так же приподняло меня, пришлось даже встать на цыпочки. Правая нога немедленно отстегнулась, едва удалось устоять, скособочившись влево.
— Рассказывай! — повторил молодчик.
— Что?.. — с трудом просипел я.
— Ты кошель взял?
Возник соблазн покаяться, но — нельзя!
Нельзя сознаваться, если только не поймали за руку, и даже если поймали, сознаваться всё равно нельзя. Пока держишь язык за зубами, врёшь и выкручиваешься, есть шанс отбрехаться, а раскололся — и всё, пропал! Это даже самый сопливый босяк знает. Свои могут из-за одних только подозрений на куски порезать, а вот квартальные надзиратели самое большее кости пересчитают. Не смертельно!
Наверное, всё же нет. Наверное. Тайнознатцам закон не писан.
— Какой кошель? — прошипел я.
— Налётчика!
— Я чужого не беру! Кого угодно спросите — любой подтвердит!
Молодчик какое-то время сверлил меня пристальным взглядом злых синих глаз, но даже если он и умел чуять ложь, сейчас я ни капельки не врал. Разве что в голове в такт пульсу билось:
«Взял чужое — жди беды! Взял чужое — жди беды! Взял чужое — жди беды!»
Влип!
Но нет, после безумно длинной паузы тайнознатец чуть ослабил хватку незримых пальцев, позволил встать ровно и задал новый вопрос:
— Тогда кто взял деньги, если не ты?
— Да кто угодно мог! — Я попытался разыграть возмущение. — Там же пожар тушили! Знать не знаю, кто карманы покойника обшарил!
Меня вновь вздёрнули на цыпочки, и молодчик зло выдал:
— Не юли! На втором этаже только оплавленные застёжки кошелька нашлись. И не на теле, поблизости валялись! Ни одной монетки рядом не было! Кто-то там ещё до пожара пошуровал! Ты?
Я изобразил крайнюю степень удушения и едва слышно выдохнул:
— Чужого не беру…
Уловка сработала лишь отчасти. Охотник на воров под сомнение мои слова не поставил, но и хватку незримых пальцев ослаблять не стал.
— Если не ты, тогда кто? — задал он резонный вопрос. — Чёрного хода в доме нет, а ты торчал в сквере и видел, как туда завернули грабители. Значит, видел и того, кто умыкнул их денежки. А скорее всего — ту парочку ещё и прикончил. Не верится мне, что хозяин с ухарями совладать смог. Так кто это был?
Мне позволили сделать полноценный вдох, и я решил потянуть время, но не вышло.
— Отвечай! — потребовал синеглазый молодчик.