— Мелюзга ваша где? — спросил Гусак, настороженно оглядывая заросли ивняка.
Лука недобро усмехнулся.
— Не боись, в засаде не сидят. Дела у них.
Гусак скривился.
— Ты так не шути!
Вид у него был напряжённый, а вот Яр преспокойно разулся, закатал штанины и зашёл в воду.
— Ну так что вы решили? — спросил он.
— Товар какой будет? — задал Лука встречный вопрос.
— Не гони лошадей! — потребовал Гусак. — Да или нет?
— Что — да? Что — нет? — разозлился Лука. — Нам мелкого в дом запускать! Он вообще сможет товар до нужника дотащить и вниз скинуть? Мы о чём сейчас вообще разговариваем?
Яр отломал с ближайшего куста ветку, после накидал ею на песке простенькую схему.
— Это первый этаж, — пояснил он. — Двери и ставни запираются на засовы, снаружи не открыть. Магия не поможет — везде обереги стоят. Хозяин спит на втором этаже. Лестница здесь. У охранника каморка рядом с парадным входом. Это тут. Вот нужник, вот чулан с товаром. Всё проще пареной репы, даже ребёнок справится!
Я хмыкнул.
— И что же — чулан не запирается?
Яр наставил на меня указательный палец.
— Запирается! И сундук с товаром тоже под замком. Но…
Он перевёл палец на Гусака, и тот ухмыльнулся.
— Мы разрыв-траву достали! Достаточно просто дунуть и любой запор рассыплется!
Лука не удержался и присвистнул.
— То-то! — осклабился Гусак. — Провалите дело, такой долг на вас повесим…
— Брось! — оборвал его Яр, и долговязый послушно заткнулся.
— Мы в деле, — заявил Лука, — но что за товар, скажете заранее. И отдадим его только после того, как деньги увидим. Или так, или ищите других дураков в сточной канаве купаться!
— Договорились! — улыбнулся Яр, а когда они ударили по рукам, то добавил: — Товар привезут завтра к концу дня. Встречаемся на мосту в восемь вечера. И давайте без опозданий!
Я вздохнул и подумал о том, что никак не получается разобраться в этом пареньке. Если раньше Яр вёл себя как заносчивый и при этом чуток трусоватый босяк, то теперь показалось, будто и не босяк он вовсе, а только прикидывается. Иначе бы Гусак под него не прогнулся. Что-то тут было не так.
— Думаешь, кинут? — спросил я Луку, когда мы вновь остались вдвоём.
— А кто их знает? — отозвался тот и сплюнул под ноги. — Может, честь по чести рассчитаются, а может, там же и притопят. Проверять не хочется.
— И что будем делать?
Лука пожал плечами.
— Не знаю, как ты, а я пойду искать лодку!
Глава 22
5−4
Лука ушёл, а я отправился на базар, где условился встретиться с Хватом. Тот к этому времени уже присмотрел укромный уголок, и мы быстренько затеяли игру в пристенок. Прежде чем нас погнал взашей охранник, успели облегчить карманы нескольких простаков — мне перепали пять грошей и какая-то очень уж гнутая деньга. Избавился от неё, купив печатный пряник.
Угостил им присматривавшую за нашей мелюзгой Рыжулю, и та улыбнулась, принимая лакомство, но как-то очень уж рассеянно, словно ей сейчас было не до того.
— Всё в порядке? — забеспокоился я.
— Хват! — позвала девчонка. — Покарауль!
Она потащила меня прочь и вывела из толпы, но этим не удовлетворилась и указала на ворота.
— Идём!
Мы вышли с базара, и я повторил свой вопрос:
— Так что стряслось?
Рыжуля виновато улыбнулась и протянула браслет из перламутровых пуговиц, сплетённых воедино разноцветными нитками.
— Держи! Я связала, а Мелкая заговорила. Она умеет.
— Ты чего это в самом деле? — насторожился я, бездумно принимая подарок. — Будто прощаешься!
— А может, и прощаюсь!
Девчонка передёрнула плечами, и я разом прочувствовал весь летний зной. Стало душно, жарко и влажно.
— Лука сказал, если завтра денег раздобыть не получится, придётся из Гнилого дома уходить, — огорошила меня Рыжуля. — Иначе он с Баженом рассчитаться не сможет, и тогда ни мне, ни ему на Заречной стороне больше не жить.
На голову словно само небо обрушилось. Слова девчонки попросту раздавили, какое-то время я молча пялился на неё, силясь осмыслить услышанное, а потом такая обида накатила, что словами не передать.
— Да как же так⁈ — через силу выдавил я из себя. — Я ж тебя звал! Звал к балагану прибиться, а ты говорила… Семья… Гнилой дом… Да как так-то⁈
Меня всего так и распирало от эмоций, и были они одна чернее другой.
Злоба. Ревность. Бешенство.
Лука собирался уйти и оставить мне Гнилой дом и Рыжулю, а вот оно как всё обернулось! Ну что за гадство такое, а⁈ Будто и вправду сглазили!