Женщина, из последних сил сохранявшая самообладание, не выдержала и отчаянно закричала. Виктор Косарек жестами попытался успокоить обоих. Теперь уже не было сомнений, что налицо глубокий параноидальный бред, и никакого способа достучаться до разума Симона нет. Этот парень убьет жертву, и только после этого у него наступит спад.
Косарек многозначительно посмотрел на полицейского. Тот легонько кивнул и расстегнул кожаную кобуру.
– Уверяю вас, Симон, эта женщина не демон, – повторил Виктор. – Вам нехорошо. Вы плохо себя чувствуете, поэтому то, что вы видите, – обман. Закройте глаза и вздохните поглубже.
– Дьявол – великий обманщик, – услышал он в ответ. – Но меня не обманешь. Я – десница Божья. Если я закрою глаза, дьявол схватит меня и утащит в ад. – Мужчина заговорил тише, в его голосе послышалась боль. – Я видел великого обманщика. Я смотрел в лицо дьяволу. Он пытался сжечь меня своим взглядом! – закричал он в отчаянии.
– Симон, пожалуйста, послушайте меня. Пожалуйста, попробуйте понять. Дьявола здесь нет. Все, что вы видите, иллюзорно, это картинки вашего подсознания. Наше подсознание – глубокий океан, и оно зло шутит над нами. Вы меня понимаете, Симон?
Мужчина кивнул, но его глаза все еще светились ужасом.
– В каждом из нас, – продолжал Виктор, – бурлят темные волны. В этих глубинах живут жуткие монстры – наши страхи, наши запретные желания. Иногда они кажутся нам реальностью. Я знаю это, потому что я врач. Вот что сейчас с вами происходит, Симон: в вашем внутреннем океане разыгрался шторм; вздымаются волны, готовые увлечь вас в бездну. Темные монстры, таящиеся в глубинах вашего разума, проснулись и вырвались на поверхность. Пожалуйста, подумайте об этом. Я хочу, чтобы вы поняли: все, что пугает вас в этот момент, все, что вы видите, создается вашим подсознанием.
– Так это все обман? – спросил Симон голосом потерявшегося ребенка.
– Это обман, – кивнул Виктор. – Леди, которую вы схватили, – обычная женщина. Вам кажется, что вы схватили демона, но это лишь демон вашего воображения. Дьявол, которого вы боитесь, – это потаенная сторона вашего сознания. Пожалуйста, Симон, закройте глаза…
– Это все обман…
– Закройте глаза, Симон. Закройте и представьте, что шторм проходит, водная гладь успокаивается.
– Обман… – Мужчина закрыл глаза.
– Отпусти леди, Симон, пожалуйста.
– Обман… – Он опустил руку, сжимавшую плечо женщины, убрал нож от ее горла.
– Скорее! – тихо скомандовал полицейский пленнице. – Скорее ко мне!
– Обман…
Женщина, всхлипнув, бросилась к полицейскому, тот взял ее под локоть и отвел в сторону.
– Теперь, Симон, пожалуйста, – продолжал Виктор Косарек, обращаясь к мужчине, который все еще стоял с закрытыми глазами, – отдайте мне нож.
Симон открыл глаза, посмотрел на нож и повторил:
– Обман…
Затем он поднял голову, взгляд его стал жалобным, он умоляюще протянул руки к Виктору, но нож не выпустил.
– Все в порядке, – сказал Виктор, делая шаг навстречу. – Я помогу вам.
– Все обман! – внезапно рассердившись, крикнул Симон. – Великий обманщик снова обманул меня! – Он посмотрел в упор на Виктора и усмехнулся: – А я тебя не узнал. Как я мог тебя не узнать? Но я догадался, кто ты на самом деле. – Взгляд мужчины стал тяжелым и полным ненависти. – Теперь я знаю! Теперь я знаю, кто ты!
Все случилось слишком быстро. Симон бросился к Виктору, занося нож для удара. Виктор застыл. И в то же мгновение по залу ожидания эхом раскатились два звука: оглушительный грохот выстрела и крик Симона, падающего на молодого доктора:
– Дьявол!
Виктор Косарек пришел к выводу, что бюрократия въелась в плоть и кровь богемцев. В любой жизненной ситуации, что бы ни случилось, требовалось заполнить какую-нибудь форму или отчитаться перед должностным лицом.
Виктор позвонил своему новому работодателю из телефонной будки в полицейском участке на улице Бенедикта. Он рассказал профессору Романеку, что произошло на железнодорожной станции, и о том, что полицейские попросили его написать отчет, а затем еще один, из-за чего он пропустил свой поезд. Молодой доктор объяснил, что его багаж находится в камере хранения и что он постарается прибыть первым же утренним поездом. Потом он добавил, что, конечно же, искренне сожалеет о том, что пришлось задержаться.