- Я уж думал, тебя замесили, - пробормотал я, опуская трубу. - А тут вон оно что.
Чума оторвался от созерцания мертвеца на полу своей кухни и перевел взор на меня:
- Ты… какого наделал? - заплетающимся языком с трудом пролепетал он. - Это же…
- Судя по нашивкам, президент клуба “Шедди”, - ответил я, подходя ближе и разглядывая мертвеца. Теперь, лежа на полу, он уже не казался таким огромным да устрашающим. Видимо, под влиянием паники я здорово преувеличил его габариты.
- Ты… понимаешь, что теперь нам край? - спросил Чума, глядя на меня.
- Ну, во-первых, видит Бог - я не хотел такого исхода, - начал я. - А во-вторых: кабы не я - убил бы он нас обоих страшной смертью. И тебя-то хрен с ним, за дело. А вот меня за какие заслуги? И вообще: я виноват? Говорил же я, что у тебя очень скользкий пол. Вот он и упал. Неудачно. Не повезло.
Осторожно, стараясь не наступить в лужу натекшей крови, я перешагнул через тело и уселся на стул, положив свое оружие на край столешницы.
⁃ И что делать? - запричитал Чума. - Теперь нам точно все! Смерть! Вот влипли-то!
⁃ Да, некрасиво как-то вышло, - протянул я, глядя на лежавшее на полу тело. Раскаяния за совершенное не было. Только какая-то пустота, и… чувство того, что я сделал очень большое дело. Словно сложная, практически невыполнимая задача, наконец была разрешена.
⁃ Не о том ты думаешь, - ответил я. - Проблемы надо решать по мере их поступления. А вот первая из них - куда деть этого кабана.
"Получено задание: "Чистильщик". Избавьтесь от трупа, чтобы не попасть в поле зрения полиции".
Кухня снова подёрнулась поволокой и расплылась перед глазами. Я по-прежнему сидел на табурете у стола, только вот ни кухни, ни Чумы, ни мертвеца на полу уже не было. На её месте вновь проступила чёрная комната.
Я затряс головой, но в этот раз морок и не думал исчезать.
"Игровые подсказки. Избавиться от трупа можно, если....".
Где-то на краю сознания раздался истошный женский визг. И морок разом спал, а я вновь очутился на кухне Чумы. Труп на полу никуда не делся. А причиной шума в квартире была та самая Рита, о которой, в свете последних утренних событий, я уже успел позабыть.
Девушка стояла на пороге кухни, расширившимися от ужаса глазами глядя на труп. И издавала высокий мерзкий звук, от которого у меня моментально заложило уши. Стоило отдать девушке должное: вопила она долго и на одной ноте, не повышая и не снижая уровень шума.
- Да заткнись ты! - рявкнул я, но это не возымело ровным счётом никакого результата.
Пришлось встать со стула, перешагнуть через тело, подскочить к девушке, схватить ее и заткнуть рот ладонью. И мерзкий визг мигом превратился в мычание. Бессвязное, а самое главное - тихое.
- Так-то лучше, - удовлетворенно пробормотал я.
"Получено новое задание: “Нежелательный свидетель”. Избавьтесь от гражданского лица, который стал свидетелем преступления”.
- Избавиться? - непонимающе переспросил я. - Это как? Это тебе не мешок с мусором, чтоб вот так взять и избавиться.
В следующую секунду я был наказан за потерю бдительности жестким ударом, прилетевшей по рёбрам. Потому как Рита, видимо, услышав от разговаривающего с самим собой ебанатика слово "избавиться" мигом “перекинулась” в фурию. Скорее всего, закономерно решила, что сейчас и её насмерть убивать будут.
Знаменитый архитектор Клодт украсил Аничков мост в Санкт - Петербурге четырьмя статуями, посвященными укрощению строптивых коней. Уж не знаю, чем вдохновлялся автор, но композиция "укрощение строптивой Риты" была ничем не хуже. И попади архитектор в то утро на квартиру к моему другу - я был бы уверен: на одном из мостов нашего города присутствовали скульптуры, ничем не уступающие знаменитым питерским "коням". Все было в этой полной жестокости борьбе не на жизнь, а насмерть: жажда свободы и удары, которыми щедро осыпала Рита, и отборный мат и проклятья в ее адрес от меня.
- Ты бы помог, братец, - крикнул я Чуме, которого заворожило данное зрелище. - Да угомонись ты!
Последнее было адресовано разъярённой фурии. Воспользовавшись моим секундным замешательством, ей удалось высвободить одну руку и впиться своими когтями мне в запястье.
- А?
Чума мигом сбросил оцепенение, поспешив мне на помощь. И лишь вдвоём нам удалось кое-как удержать девушку, запихав её в одну из комнат и закрыв дверь. А в следующую секунду на тонкую преграду обрушился град страшных ударов. И приглушенный дверью истошный визг, в котором слышались мольбы о помощи и призыв ко спасению.