По мере того как пребывание крестоносцев в Леванте все длилось, стало доступно все больше информации об ассасинах, и были даже европейцы, которые встречались и разговаривали с ними. Рыцарям-тамплиерам и госпитальерам удалось установить власть над замками ассасинов и собирать с них дань. Уильям из Тира описывает неудачную попытку Старца Горы сблизиться с королем Иерусалима, предложив ему заключить некую форму союза. Его преемник излагает несколько сомнительную историю о том, как графа Генриха Шампанского, возвращавшегося в 1198 году из Армении, принимал в своем замке Старец Горы, который приказал нескольким своим приспешникам прыгнуть вниз со стен и разбиться насмерть в назидание своему гостю, а затем гостеприимно предложил дать ему других своих людей для его надобностей: «И если существовал какой-либо человек, который причинил ему зло, то он должен был сказать ему, и тот убьет его». Несколько более правдоподобно английский историк Матвей Парижский сообщает о прибытии в 1238 году в Европу посольства от каких-то мусульманских правителей и, «самое главное, от Старца Горы»; посольство прибыло просить помощи у французов и англичан в борьбе с новой нависшей угрозой со стороны монголов с востока. К 1250 году, когда Людовик Святой возглавил крестовый поход в Святую землю, у него появилась возможность обменяться подарками и миссиями со Старцем Горы, который правил в то время. Говоривший по-арабски монах Иво Бретонский сопровождал посланцев короля к ассасинам и обсуждал религиозные вопросы с их вождем. В его отчете сквозь туман невежества и предрассудков можно смутно различить некоторые из известных вероучений исламской секты, к которой принадлежали ассасины.
Крестоносцам ассасины были известны только как некая секта в Сирии, и они почти не были осведомлены об их месте в исламе или их связях с другими такими группами в других мусульманских странах. Один из наиболее информированных в мусульманских делах авторов из числа крестоносцев – Жак де Витри, епископ Акры, – писал в начале XIII века, что эта секта возникла в Персии, но, видимо, ничего сверх этого он не знал. Однако во второй половине того века появилась новая правдивая информация о родительской секте в Персии. Первым человеком, рассказавшим о ней, был Вильям Рубрук – фламандский священник, посланный с миссией королем Франции ко двору Великого хана в Каракорум (Монголия) в 1253–1255 годах. Путь Вильяма пролегал через Персию, где, как он пишет, горы ассасинов примыкают к Каспийским горам южнее Каспийского моря. В Каракоруме Вильяма поразили замысловатые меры предосторожности, принятые Великим ханом, когда он узнал, что под различными личинами были отправлены не менее сорока ассасинов убить его. В ответ хан послал одного из своих братьев с войском в страну ас-сасинов с приказом перебить их всех.
Слово, которым Вильям называет ассасинов в Персии, – Muliech или Mulihet – искаженный вариант арабского слова mulhid, множественное число – malahida. Этим словом, буквально означающим «уклоняющийся», обычно называли религиозные секты, отклоняющиеся от основного течения ислама, а особенно это относилось к исмаилитам – религиозной группе, к которой принадлежали ассасины. Оно снова появляется в рассказе известного путешественника Марко Поло, проезжавшего через Персию в 1273 году и описавшего крепость и долину Аламут, которые долгое время были центром этой секты.
«Старца на их языке звали ALOADIN. Он приказал перегородить долину между двух гор и превратил ее в сад – самый большой и прекрасный сад, который кто-либо когда-нибудь видел и в котором можно было найти любые плоды. В этом саду были построены беседки и дворцы, самые изящные из всех, какие только можно вообразить, все покрытые позолотой и изысканными росписями. И там свободно текли ручьи, полные вина, молока, меда и воды; множество женщин и самых прекрасных девушек в мире, умевшие играть на всевозможных музыкальных инструментах, там пели и танцевали так очаровательно, что было сладостно взору. Ведь Старец хотел, чтобы его народ верил, будто это и в самом деле рай. Он создал его таким, каким его описал Магомет, то есть это должен был быть прекрасный сад, где текут ручьи вина, молока, меда и воды, полный привлекательных женщин для услаждения всех его обитателей. И действительно, сарацины тех мест верили, что это и есть рай!