– Маркос, мне нет дела ни до твоего винограда, ни до отменных вин, – заявила она. – Нам с Фебой нужна еда, одежда и прочие вещи. Я хочу получить драхмы, которые ты мне задолжал.
Маркос поежился. Пальцы пьянчуги теребили горлышко бурдюка.
– Наемница до мозга костей, – нервозно усмехнулся хозяин виноградника. – Видишь ли, с твоими драхмами придется немного повременить…
– Судя по тому, что я слышала, – года два-три, не больше, – сухо ответила Кассандра.
Встревоженные крики Икара заставили ее поднять голову. Молодая женщина не помнила, чтобы игра с Фебой так возбуждала ее птицу.
– Послушай, дорогая, когда виноград превратится в вино, деньги потекут ко мне рекой, – сказал Маркос, отрывая молодую женщину от размышлений о ее питомце. – Но вначале я должен отдать заем на покупку виноградника. Я и так малость запоздал с выплатами.
– Вот-вот, – пробормотал недавний собеседник Маркоса, вернувшийся к прерванному занятию – защипыванию и подвязыванию стеблей. – А Циклоп не любит просрочек в платежах.
Глаза Маркоса метнули молнии в спину работника.
– Ты занял деньги у Циклопа? – воскликнула Кассандра и отшатнулась от своего собеседника, как от прокаженного. – Значит, все это, – она обвела жестом виноградник, – ты купил на его средства? Так знай, Маркос: ты купил не виноградник, а головную боль. Неужели ты настолько глуп? – Кассандра оглядела сверкающие зелено-золотистые склоны горы Энос, озабоченная тем, чтобы ее слова не попали в чужие уши. – Не далее как вчера вечером люди Циклопа обчистили мой погреб. Он истребил десятки людей на Кефалинии и назначил награду за мою голову. Циклоп знает про наши с тобой дела и считает нас обоих своими должниками. Если ты с ним не расплатишься, Маркос, первой наверняка пострадаю я.
– Не совсем так, – произнес угрюмый голос у них за спиной.
Кассандра резко повернулась туда, где лозы сплетались в зеленую изгородь, и увидела двоих ухмыляющихся незнакомцев. Лицо одного из них напоминало раздавленную грушу. Левой рукой он зажимал рот оцепеневшей от страха Фебе, а в правой держал кинжал, приставленный к горлу девчонки. Кассандра узнала в незнакомцах вчерашних воришек. «Икар, ну почему я тебя не послушала?» – мысленно отчитала она себя. А орел продолжал кружить над виноградником, оглашая воздух тревожными криками.
– Выкинешь какой-нибудь фокус, и твоей замарашке конец, – сказал второй, постукивая коротким мечом по ладони. Глаза этого воришки были настолько маленькими, что практически терялись в тени густых бровей.
– Маркос должен моему хозяину денег, но и ты, мисфиос, кое-чем ему обязана. Ты продырявила хозяйскую лодку. Ты убила его сопровождающих… моих друзей, между прочим. Так как насчет того, чтобы прогуляться с нами? Уладить, так сказать, дела к вящему удовлетворению нашего хозяина?
Кровь застыла в жилах Кассандры. Она знала: отправиться с этими ворами – обречь себя на смерть, а Фебу – в лучшем случае на рабство. Сопротивление было чревато моментальной гибелью их обеих прямо здесь, среди виноградных лоз. Молодая женщина продолжала стоять, не в силах пошевелиться.
– Чую я, эта мисфиос без боя не сдастся, – прорычал густобровый. – Покажем ей, что мы слов на ветер не бросаем.
Теперь у Кассандры замерло и сердце. «Внимательно наблюдай за противниками, – донесся из туманных глубин прошлого язвительный голос Николаоса. – Глаза выдают их намерения за секунду до удара».
Мерзавец, удерживающий Фебу, выпучил глаза, глядя на девчонку. Его рука, сжимавшая кинжал, напряглась так, что побелели костяшки пальцев. А дальше все происходило как во сне. Кассандра, поддавшись какому-то инстинкту, метнулась вперед, одновременно выхватив из-за пояса копье, к которому была привязана веревка. Молодая женщина взмахнула ею, точно плетью. Наконечник старинного оружия ударил вора прямо в висок. У того закатились глаза, из ноздрей хлынула кровь, и он рухнул наземь, будто опрокинулся штабель кирпичей. Феба, всхлипывая, заковыляла прочь. Кассандра дернула веревку, подтянула полукопье к себе и схватила за древко, держа так, как и надлежало настоящему гоплиту, то есть греческому пехотинцу.
Густобровый следил за каждым ее движением. Потолкавшись на месте, он сделал ложный выпад влево, но тут же атаковал справа, сопровождая атаку злобным ревом. Кассандра переместила тяжесть тела на одну ногу и позволила врагу проскочить мимо. Когда вор остановился и вновь бросился на молодую женщину, она присела на корточки и полоснула копьем ему по животу. Шатаясь, противник Кассандры прошел несколько шагов, затем остановился, очумело глядя, как из живота, сверкая в лучах полуденного солнца, на пыльную землю вывалился голубовато-серый осклизлый ком его внутренностей. Густобровый посмотрел на опустевшее чрево, потом на Маркоса и Кассандру, ошеломленно усмехнулся и упал ничком.