- Всё в порядке, Хамид? – раздался голос одного из ассасинов, что первым ворвался в дом.
- Да, вполне, – коротко промолвил старший брат и посмотрел на Абилая, - он мёртв.
- Хорошо, мы донесём об этом Старейшему, можно идти?
- Уходите, оставьте меня наедине.
Пятёрка ассасинов вывалила за дверь и стала быстро удаляться от дома. Хамид же, отвёл задумчивый взгляд от двери и снова повернулся к младшему брату, тот мирно лежал и не подавал никаких признаков жизни, как и должно было быть после настойки. Потихоньку, ассасин начал раздевать Абилая, ведь в доказательство нужны были вещи с признаками убиения и они были. Взял меч, снял спрятанный клинок, наручи, перчатки. На левой руке обнажился отрубленный на половину по законам безымянный палец. Снял сапоги.
Вскоре, обнажённый молодой ассасин лежал на кушетке, в левом плече зияла страшная рана от клинка. Хамид, что тщательно все вещи сложил в небольшой мешок, подошёл к брату и стал бить его по щекам в пол силы конечно.
Карие глаза приоткрылись. Часто, после настойки временной смерти, люди теряли память о прошлом навсегда, и Абилай стал как раз тем, кто и потерял память. Он недоумённо взглянул на мужчину что бил его по щекам.
Хамид в тот же миг понял, что Абилай больше ничего не помнит и решил дать ему шанс на жизнь свободную, без угнетений кредо ассасина.
- Умар! Умар ибн Ла-Ахад, очнись!
- Умар? – неожиданно хладнокровным голосом спросил Абилай.
- Да, Умар.
- Но почему я не помню как меня звали?
- Потому что ты упал с крыши и сильно ударился головой – это, амнезия, - Хамид старался как можно уверенней ему говорить, чтобы тот поверил в это.
- Да? Но почему я голый?
- А, точно, сейчас Аби… - в этот момент старший брат понял, что больше не сможет назвать своего братишку по его имени, он захотел его уберечь, - друг, сейчас.
13:40
Аламут
Двое всадников в белых одеяниях подъехали к воротам на въезд в город. Завели лошадей в конюшню и не спеша побрели к входу.
- А сколько я лет служу ассасинам? – прервал недолгое молчание Абилай, вернее Умар ибн Ла-Ахад.
- Больше семи лет, брат.
Младший брат коротко поднял голову, приняв информацию. Над городом раздавалась речь глашатая, который надрывал свой голос для народа. Хамид вслушался в эти слова. В глазах появились разочарование и одновременно надежда. Заметив это, Умар прислушался.
- …Повторяю, славный Старец горы Хассан ибн Саббах, умер сегодня ночью по неизвестной причине, на его должность стал главный его полководец Аль-Муалим, поклявшийся соблюдать и чтить кредо ассасинов.
Эта новость Умара нисколько не затронула, он лишь пожал плечами в недоумении и сказал:
- Смена власти иногда даже к лучшему.
- Да, теперь тебе не придётся скрываться от правительства, - протянул Хамид и по-братски улыбнулся.
Молодой ассасин даже и не понял к чему он это сказал, зачем ему скрываться? Но вопрос он не задал, так как они опрометью рванулись к цитадели, дабы зарегистрировать в полки нового воина ассасина с огромным опытом прошлого.
Так вот, в молчании, они дошли до возвышающегося на городом огромного здания, где издревле правили народом султаны, ну а сейчас Старцы. Вокруг цитадели была построена стена, над которой возвышались три большие башни. Внутри стены были огромные ворота с опускающейся деревянной решёткой.
- Умар, подожди меня здесь, - вытянув руку к брату, сказал Хамид, - я скоро вернусь.
Мужчина смиренно послушался, безукоризненно веруя своему старшему по званию соратнику. Мимо проходили женщины в паранджах и низких платьях, мужчины, кто по богатому одет, а кто и по бедному. Солнце потихоньку начало опускаться. Умар поднял голову вгляделся в небо и определил что настало четыре часа дня. С того момента как ушёл Хамид прошло около часа.
Не дожидаясь возвращения, он сам побрёл к цитадели. Войдя внутрь, ему предстала прекрасная картина, не зная почему, но ему нравилось, когда люди тренировались у лучших мастеров. Здесь раздавался звон сабель, крики наставников, кто-то, отдыхая после изнурительной тренировки сел на лавочку и переговаривался со своим другом. Ступая тихо словно рысь, он пошёл лёгким шагом к главному зданию, где у входа стояли двое стражников.
- Новичок? – спросил один из стражников, на голову был одет капюшон, так что лица не было видно.
Замешкавшись, Умар пытался вспомнить работал ли он на них. Может он впервые в жизни будет у них работать, он решил ответить:
- Да, иду на поступление.
- А ты прошёл испытание? – спросил другой.
- Извините, но мне нужно пройти.
- Нет, - сказал, как отрезал первый. Там внутри цитадели раздались звон меча и крики людей, из здания начали выбегать слуги.
Стражники перепугано обернулись, но не сошли с места, ведь там было много стражников. Не выдержав, Умар с криком достал саблю полоснул первого, потом второго он пронзил насквозь. С обнажённым мечом он вбежал в здание. На втором этаже разгоралась драка, звон мечей не прекращался, кто-то перелетал через невысокое ограждение наверху. Кто-то с хрипами скатывался по лестнице.
Младший брат заметил там, наверху, Хамида, который так ожесточённо отбивался от врагов. Умар побежал к лестнице, в метрах от него падали ассасины с обеих сторон. Они как волна откуда-то появлялись и появлялись. Умар с разбегу сбил с ног одного ассасина и проткнул его саблей. Вскоре и он вступил в бой, разя врагов направо и налево, да так, словно не один год выучки был, он сражался на уровне мастера ассасина. Отбиваясь и контратакуя, он столкнулся с кем-то спиной к спине. За спиной раздался приглушенный голос:
- Аль-Муалим, твой новый Старейший.
- Умар ибн Ла-Ахад, - описав неполную дугу, ответил он. Голова врага слетела с плеч.
Следующий получил режущий удар по рёбрам, он был не смертельным, но последующий удар оказался последним для него.
Впереди Умара раздалось шипение. Хамид упал на колени, его плечо было пробито насквозь, из раны показался меч, который медленно высовывался из плоти. Старший брат упал лицом вниз. Умар ибн Ла-Ахад, закричал и его лезвие врезалось убийце в солнечное сплетение, задыхаясь, тот сполз по сабле и упал плашмя на спину.
Пол залила кровь, которая струйками стекала по лестнице, образовав там, внизу лужицу. Младший брат вытер лезвие об одежду поверженного врага, закинул саблю в ножны и медленно подошёл к Хамид, который раз через раз дышал немного дрожа. Умар перевернул соратника, который на самом деле был братом, но об этом он забыл, так же, как и о своём имени.
- Умар… - простонал Хамид, протянув окровавленную руку к его лицу, - ты мне за всё, то время что мы были соратниками, стал для меня как родным братом… - он даже при смерти врал, а потом прошептал, - почему я этого раньше не понял…
Его рука бессильно упала на пол, пустые, без капли жизни глаза закатились. Ассасин склонил над своим братом голову. Он сам не знал почему, но он почувствовал душевную, братскую, кровную потерю, словно перед ним лежал не брат по оружию, а брат по крови. По щеке скатилась слеза, потом следующая, он плакал, из-за потери, душу раздирали.