Сын часто просил среди ночи пить. Вставали по очереди - то я, то Лидия.
Она поставила стакан на тумбочку, рядом с баллоном очищенной воды, и, стоя ко мне боком, почти шёпотом спросила:
- Как там у вас?
И - больше я не выдержал. Быстро подошёл к ней и обнял. Некоторое время она стояла, напряжённо зажавшись, а потом прильнула ко мне, выпростала руки наверх и обняла меня за шею. Маленькая, уютная, тёплая… Первой оторвалась от меня, откинула голову, жадно всматриваясь в моё лицо, в который раз изуродованное, - и врезала кулачком в плечо. Я охнул от неожиданности.
- Почему ты мне не сказал, что вернулся?! - прошипела она, блестя заплаканными глазами и хлюпая носом. И опять стукнула по тому же плечу.
- Боялся снова уйти, - признался я и поцеловал её. - Боялся, что будешь переживать. Гадать, кто на этот раз перед тобой и не случится ли замена в следующий раз. Иногда я и сейчас этого побаиваюсь. Не плачь, пожалуйста…
Она длинно вздохнула, шмыгнула и снова уткнулась заплаканным лицом в моё плечо. А я - в её тёплые волосы на макушке. Век бы не сходил с места.
- Надо поспать, - напомнила она мне в плечо. - Так понимаю, что с сим-вормами ещё ничего не кончилось. Сколько времени ты уже на ногах? Пошли. Кровать, конечно, узкая, но выспаться нам удастся.
Стук в дверь. Ого, Карл предупреждает о своём приходе!.. Я улыбнулся.
- Пошли, не будем смущать его.
За ширмой мы быстро легли и укрылись одеялом - тоже узким. Лидия шёпотом рассказала, как прошёл день - в беготне устройства, в привыкании к старому месту… Я начал очень тихо рассказывать, как мы вляпались в приключения. Рассказывал, стараясь говорить всё тише и тише… Вскоре моя военная хитрость удалась: Лидия заснула.
Убрав из её поля всё тревожащее, я выскользнул из-под одеяла и подоткнул его вокруг Лидии. Мягко вышел из-за ширмы. Застыл посреди комнаты, прислушиваясь. Призрак спал - очень беспокойно, время от времени вздрагивая от быстрых снов и проскальзывающих в них кошмаров. В носках по бетонному полу удобно ходить бесшумно, но холод быстро пробирает до костей. Я шагнул за ширму к Карлу, стараясь притворяться нейтральным пространством, ни на что не влияющим. Постоял перед ним - и предельно осторожно выправил его информационное поле. Секунды… Дыхание Карла стало глубже и тише. Ещё через несколько секунд он спал глубоким крепким сном.
За ширмами своего семейства, куда вернулся, я мог передвигаться сколько угодно: меня всё равно никто не слышал. Хотя нет… Я подошёл к кроватке Максима. Сын любознательно таращился на меня, видимо не узнавая беглого папашу в жутком типе с обритой головой.
- Хочешь пить?
- Ить!..
Максиму полтора года, и я уже сейчас боюсь, что вырастет из моего малыша. Глядя на его поле, я стараюсь сформировать целый курс обучения, годный для ребёнка с мощным энергопотенциалом. А сейчас думаю только об одном: хорошо, что он у нас такой спокойный. Хотя и очень подвижный. Он ведь оттого и просит постоянно пить, что двигается, как пущенная в вечный завод юла: то носится по комнатам, то играет до умопомрачения… Усадив малыша, я дал ему в руки стакан, заранее принесённый от баллона. Облокотившись, смотрел, как он пьёт и одновременно поглядывает на меня исподлобья. Ну всё. Теперь до утра будет спать спокойно.
Уже в коридоре я перешёл в состояние невидимости и быстро пошёл к выходу с платформы. На выходе спохватился и изменил характеристики личного поля, чтобы никто не почуял и не узнал, что кто-то выходил из помещения.
На крыльце сильный ветер едва не сбил меня с ног. Хорошо - куртку захватил. Схватившись за перила, я с трудом спустился и зашёл за лестницу. Пока ветер рвёт в одном направлении, можно отсидеться здесь и попробовать позаниматься тем, чем ни на пьяную, ни на трезвую голову я не решился бы заниматься на платформе.
Спать хочу. Очень. Но мне страшно. Поэтому - сколько смогу, столько и проработаю, пока не найду ключ к собственной лампе с джинном.
Не стал садиться ни в какую позу, просто сел у лестничной стены и прислонился к ней. Подтянув колени, "обыскал" себя. Вот она. Притаилась в поле возле головы. "Информацию скачивает?" - невесело усмехнулся я.
Посидел в ленивых раздумьях, как обозвать свою Тень. Поиграл словами и ощущениями. По всему выходило, что лучше найти имя женское. Тень. Пусть будет Тина.
"Выходи".
Тень замерла в сантиметрах двадцати перед глазами.
"Тина! Это твоё имя. Будешь на него откликаться".
"Имя".
"Ты видела: людей много. Чтобы они отличались друг о друга, у всех есть имена. Имя - это разнозвучный зов, на который люди откликаются".
"Я отличаюсь друг от друга?"
"Ты - лучше. Другой такой на свете нет", - серьёзно сказал я.
"Тень Тина. Тина боится. Тина хочет как все".
"Не получится. Ты единственная в своём роде. Но я тебя буду защищать, чтобы Тине не было страшно".
"Защищать".
"Если кто-то захочет съесть Тину, Тина спрячется во мне. Я - защита".
Я воспроизвёл в воображении сказанное: нечто кошмарное мчится за маленькой Тиной - она врезается в меня, в моё поле, а я поднимаю руки и будто отталкиваю от себя ладонями разбежавшийся кошмар, тот пятится, исчезает.
"А я?"
"Что?"
"Защищать тебя?"
"Сложный вопрос. Ты мне помогла однажды, когда я тебя послал к тем людям в машине. Тебе это было трудно?"
"Нет. Могу так. Ещё раз".
"Посмотрим. Тина, ты позволишь немного посмотреть на тебя?"
"Посмотреть".
"Раскройся", - велел я и снова обратился за помощью к воображению: Тень распалась на облако мельчайших составляющих.
Тина мгновение плавала перед глазами спокойно - и так же медленно превратилась в предложенную форму, полукругом разлетевшись на уровне моих глаз.
Я потянулся к ней сознанием - растворил в своём информационном поле.
Свойства - оригинальные, но о них позже. Скорее всего, я буду часто использовать Тину в полевых условиях, благо она не возражает.
Ищу главное. Чем питается. Можно ли не опасаться нападения во сне. Это ведь она пока трусит, осознав себя чужаком всему миру…
Облегчение - такое, что ощутил свои поднятые в напряжении плечи. Расслабил - опустил… Не тронет. Структура Тины такова, что в ней большинство моей составляющей. Для неё человек - табу. Любой причём.
Так, питание. Ещё интересней. Она ловит тончайшие эманации той части моего мозга, которая заведует воображением, и поглощает их. Я тихо рассмеялся. Надо будет почаще рассказывать сыну сказки.
"Полетай впереди лестницы, посмотри: не приведут ли сюда сим-вормов остатки шавок? Потом возвращайся. Иди".
Хотя собак я никогда не держал, у меня отчего-то полное впечатление, что я выгуливаю собачонку. Проследил, как Тина, окутавшись облаком любопытства и, в отличие от меня, спокойно преодолевая сильные порывы поднявшего под утро ветра, летит к месту недавней схватки Карла с шавками, и снова задумался.
Единственная опасность на Сцилле - это присутствие на ней сим-вормов. Значит, надо придумать какую-то ловушку, чтобы уничтожить тварей. Только если с целью определиться легко, то с реализацией трудновато. Придётся дождаться рассвета и дождаться, когда все проснутся. У меня тоже на всё про всё совсем немного времени, так что… Закрыв ладонями лицо, прислушиваясь к резкому шелесту ветра, я сосредоточился на коже ладоней и лица. Между ладонями и лицом мгновенно возникло ощущение магнита - отталкивающего. Чтобы усилить целительское воздействие, заставил работать всё тело, что потребовало растворения в пространстве.
… Когда ветер сменил направление, я всё ещё был в сознании, но ощущения требовали немедленно взглянуть на самого себя. То есть - остался ли человек, когда впечатление, что я вот-вот взлечу под первым же порывом ветра, как пересохший лист?
Но в этот момент вернулась Тина и спряталась в привычном ей месте моей полевой структуры. Её возвращение задело расставленные на всякий случай защитные "сети" предупреждения, и я отнял ладони от лица, на котором остались лишь редкие следы засохшей крови от царапин.
"Что скажешь, Тина?"
"Мёртвые живых не притянут".