Выбрать главу

   - Планета - наркотик, - сказал я, сдерживая направленную ментальную ярость Карла и одновременно отщёлкивая застёжки на скафандре бессознательного парнишки. Расстегнул. Сунул ладонь положить пальцы на шею, пульс едва нащупал. Сосредоточился на кончиках пальцев. Выдох. Жилка под пальцами торкнулась уже живей и отчётливей. - Это такой наркотик, что просто поразительно. Здесь чувствуешь себя сильным. И от этого - счастливым. А счастье - это и есть главный наркотик. С ним очень трудно расстаться.

   - Почему же уехали остальные переселенцы?

   - Уехали не прочувствовавшие, - сказал Вестар. Он подсел к Карлу, всё ещё напряжённому, но всё-таки прекратившему ментальную атаку на призрака. - Всех не научить. Особенно, если не хотят. Но Карла мы вам точно не отдадим. Второй раз он этого не переживёт.

   Парень-призрак медленно выпрямился, сел нормально.

   - Тогда придётся меняться, - легко сказал Бертон. - У меня ваш парень. Меняю его на Герхарда.

   - А если не сменяют? - полюбопытствовал я. Ситуация начала забавлять. - Увезёте меня со Сциллы?

   - Увезём, - уверенно подтвердил капитан.

   - Слушайте, Бертон. Что-то вы не вовремя как-то, - рассудительно сказал Доминик. - По-моему, сначала надо разобраться с сим-вормами, а потом уже говорить о...

   - А зачем им сим-вормы? - сказал я. - Их привёз Карл - пусть с ними и разбирается. А меня - забрать в их катер и увезти отсюда. - И объяснил: - Это капитан так думает. Только у него ничего не получится.

   - Почему? - Капитан кривил тонкие губы, глядя на Карла. Тоже забавлялся.

   - Куда бы мы ни пошли, я позову сим-вормов за собой. Вам придётся драться с ними в любом случае.

   - Ну... - философски сказал капитан, рассматривая меня. - Если стукнуть хорошенько по голове, даже такой сильный, как ты (если и правда сильный), вырубится.

   - И тогда драться придётся только вам, - не менее задумчиво подытожил я. И улыбнулся. - Вам и вашей команде. Без меня.

   - Не понял.

   - А я уже настроился на них. Думаете, отчего это они курса не меняют - бегут за нами? Они бегут за мной.

   Ошарашенный Бертон открыл рот, а я холодно добавил:

   - И ещё, капитан. Прежде чем говорить - стукнуть, узнайте, с кем имеете дело.

   Вздохнув, Доминик высказался:

   - Теперь, когда мы столь эмоционально обговорили некоторые личные моменты, неплохо бы поговорить насчёт наших действий с сим-вормами. Капитан Бертон, вы со своими ребятами и правда собираетесь отсиживаться, пока мы разбираемся с тварями? То есть в бою с ними вас можно не принимать во внимание, учитывая ваше наплевательское отношение к своим прямым обязанностям?

   - Велеречиво-то как... - прошептал я.

   - Я собираюсь сидеть в вертолёте и сторожить вот этого вашего Бриса, - заявил капитан.

   Я не выдержал, оскалился в радостной ухмылке.

   - Что? - подозрительно спросил Бертон.

   - Значит, так. Как только вертолёт садится - вы высаживаетесь, - сказал я, глядя на ребят. - И уходите. Сим-вормов мы с капитаном берём на себя.

   - А не наоборот? - вскипел всё-таки Бертон. - Мы высаживаем этих... (пренебрежительно скривился) рейнджеров, берём вертолёт...

   - ... и сим-вормы летят за нами, - закончил я, всё так же ощерившись - глядя на него. - Что скажете? Тупик. Я с вами - сим-вормы вокруг вас.

   - А самому?! - сорвался капитан на крик. - Самому, скажешь, не страшно сдохнуть?! Ты же останешься среди этих тварей!!

   "Не ори!"

   Бертон поперхнулся криком.

   - Я останусь среди сим-вормов и выживу. В отличие от вас, - сказал я. - Предлагаю перейти к дипломатии. Итак... Мы все сейчас в одной корзине. Так уж совпало, что у нас есть общий враг. Поэтому... Капитан, прикажите своим ребятам снять шлемы и - в идеале - скафандры. До Мёртвого леса нам... Данияр, сколько до него ещё?

   - Полчаса!

   - Хорошо. За это время мы покажем вам несколько приёмов, которые помогут тогда, когда действие ваших стимуляторов закончится.

   - Брис, ты понимаешь, что именно собираешься делать? - спросил Карл.

   - Понимаю. Я собираюсь подарить им счастье.

   Бертон встал со скамьи и, так получилось, встал надо мной. Исподлобья разглядывая его, сумасшедше, до головной боли во всём сомневающегося, я хмуро поразмыслил над той мыслью, что некоторых в рай надо загонять. Пинками. Если эти некоторые такие непробиваемые... Хотя что с них взять. Мозги затуманенные... Начинать надо с самого начала... "Добро должно быть с кулаками. Добро суровым быть должно, Чтобы летела шерсть клоками Со всех, кто лезет на добро ..."*

   Так что я успел встать.

   Ну почему, если идёшь на уступки или первым предлагаешь перемирие, другой стороной это деяние сразу рассматривается как слабость?

   Ну почему я всем всё должен доказывать?

   Впрочем, я сам по себе - хорошая провокация для любого жаждущего помахать кулаками. Что с того, что высокий? Выгляжу худым и узкоплечим. Да и морда до сих пор по-мальчишечьи узкая, голодная. Не зря же я волосы отращивал, чтобы уж совсем пацаном бритоголовым не выглядеть. В общем, куда ни ткни, а перед Бертоном стоял дохляк - соплёй перебьёшь. Да ещё без оружия. Да ещё в кургузой курточке и в штанах мятых, широковатых. То ли с чужого, извините за идиому, плеча, то ли порастрепал за время носки. Хотя широковатые - это у меня свой резон, да ведь капитану невдомёк - он своё видит. То, что ему видеть хочется...

   А капитан... Напротив меня втрое шире моего человечище, с которого Васнецову впору одного из богатырей писать, разве что ростом Бертон великому художнику не совсем угодил бы. Впрочем, если б сидеть капитану на лошади, рост в счёт бы не пошёл. И пусть ему величины скафандр придаёт... Да только он ведь опять-таки так не думает.

   Вся эта бодяга продумалась буквально в секунды. Мысленно же - а так оно всегда быстро. А потом мы приступили к совместному действию.

   Моё первое заявление: вертолётное нутро для тренировочного зала не подходит. Если драться во всю силушку молодецкую. В этом я убедился сразу. Только взмолился сам себе, чтобы берсерк выступать не начал, - и...

   Всё стремительно и чётко: Бертон ещё только подумал, куда бить, чтобы не убить нахр... худосочного пацана, я успел подумать - не сбить бы ему башку с шеи (всё-таки его единственное незащищённое место), а подбородок уже кверху. По-змеиному молниеносный полуповорот на месте - нога в армейском ботинке (гордость моя и радость, которую капитан не разглядел) твёрдой подошвой в плечо скафандра. Бертон кулём влетел в мешки, наваленные в конце салона.

   Надо отдать ему должное - вскочил, несмотря на громоздкий скафандр, быстро. И, обозлённый, растолкал своих ребят, тоже вскочивших - в растерянности: то ли помогать ему, то ли не соваться поперёк батьки-то в пекло.

   И Бертон пошёл на меня, сжав челюсти.

   Наши затихарились, сидят спокойно, только Вестар не выдержал. Ни на кого не глядя, в пространство перед собой выдал:

   - Э-э... капитан, неудобно получается. Мы ведь забыли предупредить вас, что Брис - тренер по единоборствам.

   Капитан глянул на него уничтожающе, потом - на меня. Я пожал плечами. И?

   И бросился на меня, явно теперь уже не думая, убьёт пацана - не убьёт. Честное слово, я бы с ним подрался. Но ему мешал скафандр. Я поймал его за рукав, дёрнул изо всех сил вперёд, чтобы рука пропала в этом рукаве, а потом сделал то же, что он сделал со мной: прыгнул назад, закрутил ему руку за спину, после чего схватил одну из пик, лежащих под скамьями, и проткнул манжет скафандра, пришпилив его к карману на другой стороне.

   - Знаете что, Бертон, - тихо сказал я ему прямо в ухо. - Хотите со мной драться - снимайте ваш балахон. Вот честное слово - мешает он вам. Я сейчас отпущу вас - и...

   Он немыслимым движением вывернулся из-под моей руки, лягнул назад - пика задребезжала по полу. Манжет скафандра, утяжелённый каким-то металлическим обручем, понёсся мне в голову, в то время как левая собралась для хука.